Араксис откашлялся.
- Я не могу сказать ничего, сверх того, что уже очевидно, государь. Сейчас время великой неустойчивости, чреватой грозной опасностью. Есть указания на путешествие, из которого нет возврата.
- Ты говоришь о моей смерти? - загремел Царь, выхватывая инкрустированный золотом кинжал, и прижал острие к горлу астролога.
- Я не умру, - прошипел он. - Я останусь жить, и мой народ тоже. В мире нет иного закона, кроме моего! Нет иного Бога, кроме Пендаррика!
* * *
Клем Стейнер сел на постели в глубине фургона и надел рубаху. Швы, стягивавшие рану на груди, ныли, а нога словно онемела, однако дело шло на поправку. Медленно одевшись, он взобрался на козлы. Бет запрягла быков, но, увидев его, бросила возиться с постромками и в бешенстве закричала:
- Дьявол! Ты даже дурнее, чем кажешься. Лезь обратно и ложись! Попробуй только сорвать швы! Новых я накладывать не буду!
Сэмюэль захихикал, и Стейнер улыбнулся белобрысому мальчугану.
- Ее легко разозлить, верно? - подмигнул Сэмюэль, стрельнув глазами в сторону матери.
- Ну да, как хочешь, - сказала Бет. - А если уж тебе приспичило встать, так помоги Мэри с завтраком. Мы отправляемся через час.
Когда раненый начал неуклюже и осторожно слезать с козел, подошел Шэнноу. Наконец, добравшись до земли, Клем совсем ослабел и уцепился за тормоз, чтобы отдышаться. Шэнноу взял его под руку и довел до костра.
- Всегда на месте, если надо меня спасать, а, Шэнноу? Ты для меня скоро станешь как мать родная.
- Меня удивляет, что ты еще жив, Стейнер. Выходит, ты покрепче, чем я думал.
Клем сумел улыбнуться, а потом откинулся на спину. Шэнноу сел рядом.
- Надеюсь, ты освободился от желания убить меня?
- Да уж! - ответил Стейнер. - Это же было бы верхом неучтивости. А что за шум был ночью?
- Все рептилии перебиты. Подробности можешь узнать от своего приятеля Быка.
Дозорный испустил предупреждающий крик, и, оставив Стейнера, Шэнноу побежал к ограде. По открытой равнине к лагерю медленно двигалась сотня медведей. Дозорный прицелился, но Шэнноу крикнул "не стрелять!", и он с неохотой опустил ружье. Звери были гигантских размеров. Массивные плечи, безволосые морды. Их руки выглядели непропорционально длинными и свисали почти до самой земли. Почти все время они шли на задних ногах, но время от времени опускались на четвереньки. Шэнноу перелез через ограду и пошел им навстречу.
- Ты свихнулся? - крикнул Скейс ему вслед, но Шэнноу махнул рукой, чтобы он замолчал, и продолжал неторопливо идти вперед. Потом остановился, заложив руки за пояс.
Вблизи звери чем-то напомнили ему Шэр-рана, Хотя туловища были медвежьими и горбатыми, морды еще хранили сходство с человеческими лицами.
- Я Шэнноу, - сказал он.
Звери остановились и сели на землю, не спуская с него глаз. Один, самый крупный среди них, встал на четвереньки и направился к нему. У Шэнноу зачесались руки схватить пистолеты... но он не шевельнулся. Зверь подошел почти вплотную к нему, встал на задние лапы, а когтистые руки взметнулись у самых его глаз и опустились ему на плечи. Оголенная морда почти касалась его лица.
- Шэ-нноу? - сказал он.
- Да. Это мое имя. Вы убили наших врагов, и мы благодарны вам.
Коготь коснулся щеки Шэнноу, огромная голова качнулась.
- Не врагов, Шэ-нноу. Всадник увез одного к вам в лагерь.
- Он мертв, - сказал Шэнноу.
- Что вам надо на землях деенков?
- Нас загнали сюда рептилии. Теперь фургоны вернутся в долину По Ту Сторону Стены. Мы не замышляем ничего против тебя и твоих людей.
- Людей, Шэнноу? Не людей. Животных. Зверей. - Он зарычал, снял когти с плечей Шэнноу и скорчился на земле. Шэнноу сел рядом.
- Мое имя Керрил... и я чую, их страх, - сказал человеко-зверь, мотнув головой в сторону лагеря.
- Да, они боятся. Как и я. Страх - это дар, Керрил. Он сохраняет человеку жизнь.
- Когда-то и я знал страх, - сказал Керрил. - Страх стать зверем. Ужас перед такой судьбой. Теперь я силен и ничего не боюсь... кроме зеркал и неподвижной воды заводей и озер. Но пить я могу, закрыв глаза. А сны я еще вижу, как человек, Шэ-нноу.
- Зачем вы пришли сюда, Керрил?
- Убить вас всех.
- И убьете?
- Я еще не решил. У вас очень сильное оружие. Многие из моих будут сражены, может быть, все. Но ведь тем лучше! Ответ на молитвы!
- Если хочешь умереть, Керрил, скажи только слово. Я тебе услужу.
Зверь перекатился на спину, почесывая плечи о траву. Потом вздыбился, и когти вновь прикоснулись к щекам Шэнноу, но на этот раз он ощутил под челюстью холодный металл пистолета.
Из клыкастой пасти Керрила вырвалось что-то похожее на смех.
- Ты мне нравишься, Шэ-нноу. Забирайте свои фургоны и уезжайте с нашей земли. Нам не нравится, когда на нас смотрят. Нам не нравится копаться в земле в поисках насекомых. Мы хотим остаться одни.
Керрил встал, повернулся и вразвалку направился к дальнему лесу. Его собратья последовали за ним.
* * *
Магеллас, лежа на животе, следил за разговором Шэнноу и Керрила.
Кровь-Камень многократно усиливал его зрение и слух. Линдьян рядом с ним также не спускал холодного взгляда с Взыскующего Иерусалима.
- Он отлично справился, - сказал Магеллас. - А ты заметил, с какой молниеносностью его пистолет вступил в игру?
- Да, - ответил Линдьян. - Но как он мог знать, что зверь его не убьет? Он умеет читать мысли? Он ясновидящий?
Магеллас отполз от гребня и встал.
- Не знаю, но сомневаюсь. Владыка, наш отец, предупредил бы нас.
- Разве? - с иронией спросил Линдьян. - Он же сказал, что это испытание.
- Узнаем в ближайшие три дня. - Магеллас пожал плечами. - А почему ты остался со мной, Линдьян? Почему не уехал, как Родьюл?
- Может быть, мне нравится твое общество, брат. - Стройный воин улыбнулся и направился к своей лошади, ощущая спиной взгляд Магелласа.
Он с некоторым удивлением понял, что сказал правду: Магеллас ему действительно нравился. Великан много раз помогал ему в дни, когда они вместе росли в военных стойлах и он был мал ростом и слаб. К тому же с Магелласом всегда было легко. Не то что с надменным Родьюлом, слишком уж уверенным в своей непременной победе. Он вспрыгнул в седло и улыбнулся Магелласу.
"Убить тебя не будет радостью", - подумал Линдьян. Но в этом-то и заключалась суть испытания. Линдьян, все еще более слабый, чем другие Охотники, невысокий, развил в себе способности духа. Он наблюдал, изучал и теперь умел отгадывать тайные замыслы людей. Пендаррик не терпел Родьюла и недолюбливал Магелласа. Однако оба они, каждый по-своему, обладали способностями стать преемниками царя Атлантиды. В этом и заключалась их гибель. Ведь с Сипстрасси царь не нуждался в наследниках, и в присутствии Пендаррика отнюдь не следовало показывать свою способность стать харизматическим вождем.