Иронию старик не оценил.
– Неужели тощий африканец, который пинал тебя, был настолько грозным противником?
«Да что я могла против парня? Хорошо рассуждать, когда ты мужик! Сам то не особо торопился на помощь!» – разозлилась Кристина.
– А вы бы вмешались, если бы вас не заметили?
Брови сеньора дрогнули.
– Я до сих пор считаю, что в помощи ты не нуждалась! Шанс у тебя был, просто ты не смогла им воспользоваться. Да бог с ним, с этим парком, я пришел по другому поводу, – он поставил чашку на блюдце, – ты веришь в судьбу?
«Ага, а еще в русалок, Деда Мороза и Ети! Да он сумасшедший!» – она оглядела набитое людьми кафе и немного успокоилась. Стоит только позвать на помощь…
– Так вот, Кристина, нас свела судьба! Ты еще не понимаешь, но в твоих руках счастливый билет, – черные, как сама тьма, глаза смотрели прямо на нее, отбивая всякое желание спорить, – я разберусь с твоей проблемой, если окажешь мне услугу.
Мадре миа, о чем он? Хочет сдать в полицию африканцев, которые напали в парке? Или что? Разве я обязана все это выслушивать?
Кристина решительно встала.
– Спасибо вам за помощь там… – она запнулась, – мне нужно идти. Извините, но я не могу вам ничем помочь.
Выражение лица старика не изменилось. Казалось, он не обратил на ее путанные слова ни малейшего внимания.
– Я не прошу тебя о бесплатной услуге, и ничего не требую взамен моей помощи в парке. Забудь. Я предлагаю сделку, цена которой – жизнь твоего отца.
Кристиана замерла. Непонимание и страх затуманили разум. Старик указал на стул.
– Садись! Потрать десять минут и выслушай меня. Не думаю, что у тебя есть дела поважнее.
«Десять минут, и этот сумасшедший оставит меня в покое» – она послушно опустилась на стул.
– Откуда вы знаете о болезни отца?
– Это не важно. И еще, разговор должен остаться между нами! Ясно?
Кристина кивнула. Почти не слушая, она отсчитывая в голове минуты.
– Твой отец болен, и этот вид онкологии неизлечим.
Она сжала губы и закрыла глаза. Десять минут.
– Сколько дают ему врачи, месяц? – старик говорил будничным тоном, словно речь шла не о жизни человека, не о жизни ее отца, а о выборе блюда на обед. – Они всегда привирают, знаешь ли, издержки профессии. Так вот, я могу помочь, если согласишься выполнить пустяковое поручение.
Он замолчал, и Кристина открыла глаза. Взяла чашку, провела языком по пересохшим губам и сделала большой глоток остывшего кофе. Вкус не почувствовала, зато сказанные слова начинали обретать смысл. Где-то глубока в душе забрезжила надежда.
– Вы врач?
– О нет, – старик откинулся на спинку стула, – врачи тут бессильны.
Сложившийся в голове пазл мгновенно рассыпался.
– Сеньор, я вас не понимаю!
Старик пожал плечами.
– Так бывает. Не все в жизни можно понять, и тем более объяснить. Смею предположить, что в свои двадцать лет самое сложное решение, которое ты принимала – это выбор клички для щенка. Сейчас выбор сложнее, – он на секунду замолчал, будто подбирая нужное слово, – Ты должна решить, будет твой отец жить или нет.
– Я? – вскрикнула Кристина. – Это какое-то безумие!
Старик поднялся. Достал из кармана мобильник и положил на стол. Крошечный экран, цветные кнопки. Кристина перевела растерянный взгляд с допотопного телефона, на старика. Тот бросил на стол бумажную купюру.
– Не затягивай с ответом, у тебя всего пара дней.
***
– Моралес, да, Карлос, да, все верно!
Кристина открыла глаза. Темно. Лишь полоска света пробивается из-под двери комнаты.
– Пожалуйста поскорее! – встревоженный голос матери окончательно прогнал сон.
Соскользнув с кровати, Кристина прошла в коридор и, жмурясь от яркого света, заглянула на кухню. Мать сидела, отрешённо глядя на телефон. Пахло лекарством.
– Солнышко, я тебя разбудила? – пролепетала она на французском. – Папе что-то совсем плохо.
Внутри все оборвалось. Прижав ладонь к груди, будто пытаясь успокоить рвущееся наружу сердце, Кристина пошла в родительскую спальню. Короткий коридор, освещенная ночником комната. Отец. Глаза закрыты, губы подрагивают от частого дыхания. Лицо цвета пепла.
«Может так кажется из-за света?» – на негнущихся ногах Кристина прошла к изголовью кровати. Облокотилась о стену. Боясь смотреть на отца, опустила глаза в пол. Тихо ступая, в комнату вошла мать.
– Скорая сейчас приедет, – она протерла лоб отца полотенцем, – Ему помогут, конечно, помогут! Врачи у нас хорошие, история болезни у них есть…