– Сейчас все показатели в норме, – медсестра пожала плечами.
– Делала что-нибудь?
– Маска немного сползла, я поправила. Контакты на датчиках проверила…
– И все?
– Все.
– У нас завал в реанимации, а ты отрываешь меня без всякой нужды! – он развернулся и вышел.
Медсестра засеменила следом.
– Доктор, ладно бы один пульс, а то…
Дверь закрылась, оборвав ее оправдания. Кристина скользнула с дивана и на цыпочках подошла к отцу. Все то же изможденное лицо, разве что дышать стал ровнее.
«Значит показатели подскочили, а потом снова пришли в норму?» – Она взялась за ворот халат и потянула вниз, обнажив впалую грудь отца. Выключить свет никто не позаботился, и она прекрасно видела крест. Матовые грани, полустертая надпись. Кристина взялась за него и тут же отдернула руку. Метал был горячий.
Старик о таком не предупреждал! И что ей делать? Мысли разбегались, как перепуганные тараканы. Снять или пока оставить так? Она подняла глаза на настенные часы. Без пятнадцати шесть. Как он сказал, забрать утром?
«Так, я должна мыслить логически! Если препарат из контейнера уже попал отцу в кровь, то можно снимать крест. А если нет? Как я могу это знать наверняка? Да очень просто! Лучше спросить и выглядеть глупой, чем не спросить и погубить отца.»
Кристина выхватила из сумки кнопочный телефон и набрала номер.
– Чего тебе? – Судя по голосу, секунду назад старик спал.
– Сеньор! Крест теплый!
– И что?
– Ну, вы сказали снять утром, но не уточнили во сколько.
В трубке послышалось недовольное сопение.
– А во сколько, по-твоему, наступает утро?
Вопрос поставил Кристину в тупик.
– В восемь?
– Это был риторический вопрос! Снимай немедленно и вечером принеси Индульгенцию на вокзал! Святые угодники, ну почему мне приходиться все повторять по два раза?
Пробормотав последние слова, он отключился.
«Снимай немедленно, – передразнила старика Кристина, – объяснил бы сразу нормально! Прям, как профессор Рохас!»
Она вернулась к отцу. Как ни странно, но разговор с Диего придал уверенности. Руки больше не дрожали, и процедура по снятию креста прошла гладко.
«Щеки порозовели что ли? – Кристина поправила больничный халат на груди отца, подтянула одеяло ближе к подбородку. – Или мне кажется?»
Погасив свет, она забралась на диван и, уверенная что не заснет, достала смартфон. Батарея оказалась полностью разряженной.
– Да и черт с ним, – Кристина немного поворочалась, но в конце концов легла на спину и уставилась в потолок. Стала наблюдать за бликами от сигнальных ламп. Желтый, теперь зеленый, снова желтый…
– Кристи! Ты что здесь делаешь?
Она с трудом разлепила глаза. Яркий свет из окна слепил, но довольное лицо своего отца она все же разглядела.
– Папа, ты зачем встал? Иди ложись! – оно покосилась на поднятые жалюзи, – Уже был обход?
– Не знаю, я только проснулся. Может объяснишь, где мы?
Кристина села на диван и стала торопливо обуваться.
– Ночью тебе стало плохо, вызвали скорую. Помнишь? – отец помотал головой, и она продолжила, – Пап, ляг пожалуйста, доктора не разрешали тебе вставать!
– Ну ты прям, как мать, доктора то, доктора это, – он улыбнулся.
Широко, открыто, как раньше, как до болезни! Кристина почувствовала, что и ее губы расплываются в улыбке.
– Папа, ложись! – она постаралась придать голосу строгость. – А если что-то нужно, то я принесу. Хочешь покушать?
– Покушать? Да я голодный, как волк!
– Так я мигом, а ты немедленно ляг!
В коридоре бурлила жизнь, а у поста дежурной медсестры и вовсе было столпотворение. Белые халаты, зеленые, синие. Интересно, врачи сами выбирают цвет халата или носят согласно должности?
Кристина ушла из отделения в полной уверенности, что сама найдет, где купить еды. Так и оказалось. Стоило выйти из лифта на нулевом этаже, и первый же указатель привел в кафе.
– Два кофе с молоком и два круассана, – заказала она, не особо веря, что отец справится даже с одним. Последнее время он вообще ел мало, так, поковыряется в тарелке и бросит. Однако в животе у нее самой призывно заурчало, и Кристина добавила, – пожалуй, я возьму три круассана.
Не прошло и пяти минут, как она вернулась в палату. Отец скинул одеяло и сел.
– Ух, какой запах!
Несколько опешив, Кристина поставила кофе и бумажный пакет на тумбочку у изголовья кровати.
– Обход был?
– Не было никого. А чего только три? – отец уже впился зубами в круассан. Затем хлебнул кофе. – Вкусно то как! Представляешь, мне жуткий сон снился! Будто к моей груди крест прирос намертво! Ну такой, как верующие носят. Я его отдирать, а он ни в какую, да еще и жжется! – он залился смехом, будто сказал нечто очень смешное. Зашуршал пакетом, доставая второй круассан, – Приснится же такое!