***
В неприметное здание тайного сыска на окраине Бреслау, Диего привезли ночью. Обессиленный от кровопотери, с двумя дырками от пуль в животе, он даже не пытался сопротивляться. Четверо жандармов затащили его в жарко натопленное помещение и бросили на каменный пол. Яростно бранясь, они содрали с него одежду и расступились. В повисшей тишине раздались тяжелые шаги кованых ботинок. Свет заслонила долговязая фигура. Человек в офицерском кителе наклонил голову и впился взглядом в Диего. Сжатые в тонкую полоску губы побелели, старательно расчесанная бородка и напомаженные усы нервно подрагивали.
– Господин бургомистр очень хочет поговорить с тобой, если ты, конечно, до завтра не сдохнешь! – он надавил тростью на кровоточащую рану, и Диего, не выдержав, застонал. На лице офицера проступила улыбка, – В клетку его! И господа, будьте с ним понежнее!
–Послать за доктором, герр комиссар?
–Лютер, ты совсем идиот? – офицер выпрямился, – доктора? Знаешь, скольких он угробил?
Двое жандармов схватили Диего за ноги и, не церемонясь, поволокли.
Голова лишилась опоры, затылок ударился о каменную ступень. Еще раз, еще. В ушах зазвенело. Его тащили вниз по лестнице, перед глазами все плыло. Он едва различал силуэты в форменных шинелях. Последнее, что осталось в памяти, был лязг запираемой решетки и ускользающая в багровом тумане мысль: «Поскорее бы умереть».
Забытье не принесло покоя. Одно кошмарное видение сменялось другим, не менее жутким. То боевое копье закованного в латы рыцаря с хрустом пробивало ему грудь. То стальной клинок невидимого противника вгрызался в задубевшую кожу нагрудника, пока не добирался до плоти и костей. Наконец, он увидел себя со стороны, стоящим перед расстрельной командой. Солдаты держали ружья на изготовку, от запальных фитилей тянуло едким запахом керосина. Монахи в черных рясах водили вокруг него хоровод, распевая псалмы и изгибаясь в диком танце на манер африканских колдунов. Трое совсем юных пастухов, усевшись в сторонке на пожухлой траве, вторили им на дудочках заунывную мелодию. А все тот-же рыцарь, в шлеме с опущенным забралом, взмахнув мечом, скомандовал солдатам: «Огонь!» Грянул залп ружей.
Диего непроизвольно вздрогнул и очнулся. Голое тело бил озноб, кожа покрылась мурашками. Неровный каменный пол врезался в спину. Опершись о локти, Диего приподнял голову и огляделся. Коптящие на стене масляные фонари разгоняли мрак, освещая похожее на туннель помещение, начало и конец которого терялись во тьме. Сырой подвал был тюрьмой. Частокол железных прутьев тянулся вдоль всего подземелья, оставляя для стражников узкий проход у освещенной стены. Узникам были уготованы клетушки шириной в пару метров, отгороженные между собой такими же поржавевшими от времени прутьями, вмурованными в пол и потолок.
Диего поморщился, припоминая события последних дней.
Похожий на крепость особняк графа Алессандро. Тело хозяина, привязанное к стулу за беспалые руки. В луже крови у его ног, словно косточки от черешни, белели отрубленные пальцы. На массивном письменном столе лежала Франческа. Диего смотрел на истерзанное тело в окровавленной ночной рубашке, не в силах оторвать взгляд. Он не справился с единственной задачей, которую ему поручили. Люди, о безопасности которых нужно было позаботился, были мертвы. За холодные зимние месяцы они стали его семьей, а теперь он смотрел на остывающие тела и ничего не мог исправить. Ему следовало уйти, отступить. Правило, которое Хозяева вбивали ему в голову долгие годы. И Диего клялся его соблюдать. Но сейчас смириться с тем, что произошло, он не мог.
Из-за портьеры, скрывающей потайную дверь, он наблюдал, как четверо агентов копаются в бумагах покойного графа. Зеленые глаза Франчески, словно осколки битого стекла, блестели, отражая свет ламп. Диего взглянул на девушку в последний раз и шагнул в комнату из-за портьеры.
Агенты тайной полиции удивленно уставились на него, бросив рыться в бумагах. Их лица стали сосредоточенными, стоило им заметить клинок в его руке. С узкого лезвия на ворсистый ковер капала кровь шпика, охранявшего калитку в сад.
Диего смотрел в лица людей, которых собирался убить. Привыкшие к полной безнаказанности, соглядатаи его не боялись. Пухлый коротышка отступил назад и притворил большие двустворчатые двери, ведущие в коридор. Остальные, самонадеянно улыбаясь, двинулись на Диего. Он не упустил момент, когда в их руках появились стилеты. Тонкие зачерненные лезвия были едва различимы в тускло освещенной комнате. Излюбленное оружие городских убийц. Его противникам оставалось жить один шаг и один вздох. Клинок в руке Диего пропел мелодию в три молниеносных такта и противники, захлебываясь кровью, повалились на пол.