За спиной хлопнула дверь. Твердой походкой прошел седой офицер. Небрежно бросил на стол пластиковый пакет со злосчастным пузырьком, паспорт и новенький телефон, полученный от Диего. Сел в кресло, развернул перед Муту лист бумаги с печатью. Сразу бросилось выделенное жирным шрифтом: «Metanfetamina». По телу пробежал холодок. Муту потер глаза ладонями. Попробовал разобрать незнакомые слова, но быстро сдался. Седой офицер, тем временем, открыл ноутбук, подвинул к себе паспорт и застучал по клавишам. По его губам Муту прочитал свое имя. «А если еще и мой паспорт – фальшивка?» Он глубоко вздохнул, успокаивая сердцебиение и прогоняя мрачные мысли. Делая вид, что рассматривает стены, покосился на молодого полицейского. Тот был настороже. «Прикрыться стулом, как щитом? Что у него в кобуре, «Беретта»?» Муту нахмурился, понимая, что другого выбора может не оказаться.
–Итак, – сказал офицер, отодвигая от себя ноутбук, – это твое?
Он кивнул в сторону злосчастного пузырька. По его интонации, Муту пытался угадать, насколько влип.
–Нет.
–Куртка, – седой указал пальцем на Муту, – карманы на ней, тоже не твои?
Отвечать не имело смысла. На допросе лучше помалкивать, если у тебя нет туза в рукаве.
–Могу звонить? – вместо ответа спросил Муту и взглянул на свой телефон, – один звонок.
–Смотри какой умный! – губы офицера скривились в улыбке, – мамочке хочешь позвонить?
–Папочке! – буркнул Муту.
–Хватит валять дурака! – рявкнул офицер, вставая с кресла, – Устроили тут нарко-траффик! – он уперся кулаками в стол, так, что костяшки пальцев побелели, – за неделю – две закладки героина. И это только то, что нашли!
Муту с трудом понимал офицера. Он никак не мог уловить связь между таблетками метамфетамина, найденными в его кармане, и обнаруженным полицией героином.
–Где сбросил наркоту? У тебя в самолете, кроме рюкзака, был еще пакет! – офицер смерил его колючим взглядом.
«Пакет? – у Муту замерло сердце, – Подлые твари! Что еще эти итальяшки наговорили полиции?» Выходило, что если найдут наркотики, то все это повесят на него? Пока он собирался с мыслями, офицер угрожающе прорычал:
–Сейчас перероем весь терминал и найдем! Тогда загремишь на пятнадцать лет!
Слова прозвучали для Муту, как глоток свежего воздуха. Терминал они в любом случае уже обыскали и, судя по вопросам, ничего не нашли. Но это не значило ровным счетом ничего. Отпускать его явно никто не собирался, а вечером он должен раздобыть так необходимый Диего телефон. Таков уговор. Нет телефона – нет денег.
Седой нетерпеливо поджимал губы, и Муту видел, каких усилий ему стоит сдерживаться. Наконец офицер выдавил из себя подобие улыбки и продолжил спокойным, почти безразличным тоном:
–Отпираться нет смысла. Только навредишь себе. А будешь сотрудничать – отделаешься условным сроком, – похоже, ему и самому было противно изображать сочувствие, – я понимаю, таким, как ты нелегко найти место в жизни.
Муту молчал. В сладкие речи он не верил даже в детстве. Это в какой же стране за контрабанду героина дают условный срок?
–У нас есть запись с камеры! – Терпение офицера похоже иссякло, – большой, черный парень засовывает пакет в мусорку. Угадай, что оказалось внутри? – он хищно улыбнулся, – Героин! Хотя ты и так знаешь! Ведь это ты положил наркоту!
На прошлой неделе его точно не было в Италии! Он вообще здесь первый раз! Но Муту понимал, возражать бесполезно. Отпускать его никто не планировал. Засадят за решетку и потом начнут неторопливо разбираться. А на это могут уйти месяцы! Нет, в тюрьму он не пойдет.
В дверь коротко постучали. Неужели нашли чью-то наркоту? Муту прошиб холодный пот.
– Ну какого черта! – воскликнул офицер, не скрывая досады, – открой, Марио!
Сидя спиной к двери, Муту не видел, что происходит. Поэтому он вслушивался в итальянскую речь, стараясь уловить смысл. Голос был низкий, и Муту не сразу догадался, что он принадлежит женщине. Говорила она короткими рублеными фразами, будто отчитывалась перед командиром. «Еще одна легавая. С тремя вооруженными полицейскими точно не справиться», – мелькнула мысль, и тут Муту заметил, как мрачнеет на глазах офицер.
–С кем ты прилетел? – хрипло протянул он, глядя исподлобья.