– Садись Муту, я сам все сделаю, – он достал чистые кружки, – кушать хотите?
– Нет, спасибо, – отказались Муту и Жаби.
Саид по-хозяйски разобрался с чаем, затем достал пачку печенья, ссыпал в блюдце и поставил на стол.
– Вы тут потише, нам на работу скоро, – попросил он, – хотелось поспать хоть немного, и так ночь вон какая вышла.
Саид ушел. Его шаги стихли и Муту решился спросить.
– Жаби, ты много встречал белых, говорящих на нашем диалекте?
Тот задумался.
– Инструктор у нас был, Жан. Француз вроде. Ближний бой, холодное оружие. Говорил хорошо, но акцент… – Жаби потер висок – Тот еще ублюдок. Слышал, он зарезал новобранца прямо перед строем. Тот вроде хохмил, когда Жан показывал, как с ножом обращаться. Да ты этого француза должен знать, он давно прислуживает Королю Долины.
Муту кивнул.
– Этого помню. Был я там, когда он парню в горло нож всадил. Мы даже сразу не поняли, что произошло. – Муту подул на горячий чай, – и труп запретил убирать, пока занятие не закончилось. Еще час нам что-то рассказывал. А я уже и не слышал ничего, стоял и смотрел на мертвого парня.
Они посидели пару минут молча. Муту глянул в окно. На улице уже серело, еще час и рассветет.
– А остался еще в охране у Ясан-Ани такой, лысый крепыш, с глазами маленькими, как у свиньи? Немец, вроде, – спросил он.
– Феликс-Палач, что ли? Командует охраной. Никогда не слышал, чтобы он говорил по-нашему, – Жаби пожал плечами.
– Еще как говорит, – процедил Муту.
– Ну, выходит знаю двоих. А почему ты спросил, дружище?
Муту замялся на секунду, думая, стоит ли говорить.
– Вчера в парке нарвался на одного такого.
В воздухе повисла тишина.
– Здесь, в городе? – голос Жаби стал глухим, – и хорошо балакал на нашем наречии?
– Не хуже, чем мой дедушка, – Муту безостановочно размешивал ложечкой чай, будто стоило ему остановиться, и на поверхности возникнет силуэт Эль Горро, – я пока лицо не увидел, был уверен, что он с долины.
– И что?
– Работу мне предложил.
– А ты?
– А что я? – Муту отодвинул кружку и встал. – Поздно уже, поспать надо.
Жаби тоже поднялся.
– Знаешь, что я тебе скажу, дружище? Держись от него подальше!
Глава 4
4. Диего.
Тонкая полоска света пробилась между тяжелых штор, рассеяв сумрак бессонной ночи. Диего сбросил покрывало и нащупал на тумбочке телефон. Вспыхнул яркий экран. Ничего, кроме оповещения о двух полученных письмах.
– Ладно, с ними потом, – пальцы забегали по виртуальным кнопкам, и появилась строка поиска авиабилетов, – откуда: Мадрид, куда: Милан, дата отправление: весь сентябрь, время: после двадцати трех часов.
Отметив галочкой «самый быстрый маршрут», он нажал поиск. На экране высветился результат. Пролистав короткий список предложений, Диего швырнул телефон на тумбочку. Наиболее быстрый вариант отнимал 24 часа, и вернуться в Мадрид до восьми вечера было невозможно.
Десяти минут хватило, чтобы полностью одеться. Сунув телефон в карман брюк, Диего прошел в гостиную, где на низком столике покоилась шкатулка. Острые рубленные грани, полированные бока. Ни навесов, ни замочной скважины, гладкий черный куб, точно вытесанный из цельного бруска дерева. Такого дерева, которое не разбить и не сжечь.
Привычным движением он положил ладонь сверху. Раздалось тихое жужжание. Монолитную поверхность прорезала щель, очертив контуры крышки. Диего открыл шкатулку и, порывшись внутри, достал пухлый конверт. Взгляд зацепился за пачку выцветших фотографий, скользнул на пожелтевшие письма.
– Нет! – Диего захлопнул крышку.
Из квартиры он спустился на подземную парковку и покинул здание через пожарный выход. Узкий проулок вывел на оживленную улицу. Там Диего глянул в стеклянную витрину, и не заметив в отражении ничего подозрительного, зашагал по улице.
«Еще веришь, что Доктор появится? Но и уехать из Мадрида сейчас - безумие! – думал Диего, не забывая посматривать назад, – Итальянец исчез, ровно в тот момент, когда должен был получить инъекцию. Почти месяц от него ни слуху ни духу, и вот его телефон снова в сети. Только черта с два по нему дозвониться! – он пнул валявшийся на тротуаре глянцевый рекламный буклет, – И, тем не менее, это единственная нить».
Красный свет заставил его остановиться у пешеходного перехода.
«Значит играть придется вслепую, а из фигур у меня только черная пешка, – сквозь ткань рубашки, Диего коснулся пальцами нательного крестика, – да поможет мне Святой Иаков».