— Мария Сергеевна…
— Тс-с!.. Вам нельзя разговаривать — доктор запретил! Закройте глаза и постарайтесь уснуть. Вы теперь должны меня слушаться как сестру-сиделку.
— Просто я хотел поблагодарить вас. Я ведь почти все вспомнил… Этот налет… Если бы не вы…
— На самом деле это я ваша должница: вы повели себя как настоящий рыцарь и джентльмен. А вам нужно Бога благодарить и того святого, что у вас на шейном образке — пуля угодила в него, а то бы прямо в грудь.
— Значит, мученик Викентий меня спас, ангел мой…
Молли решила, что последние слова обращены к ней и покраснела:
— Ну вот! Что это вы — опять бредите? Просила же молчать… Немедленно успокойтесь и спите, я приказываю! Иначе уйду сейчас же.
— Подождите, я хочу покаяться. Я так виноват перед вами. В тот раз, когда я… ворвался к вам как дикарь и наговорил безобразных дерзостей…
— Опять вы за свое! Я же простила, неужели вам недостаточно?
— Пожалуйста! Я бы хотел объяснить. Дело в ваших серьгах, почти такую же нашли на месте убийства Сатина. Только у вас крупный изумруд-капля в бриллиантовой оправе, а там — сапфир.
— Ах, серьги! — Молли несколько замялась и мгновенно покраснела, будто стыдно должно было быть ей. — Это был целый гарнитур: колье, браслет, кажется, еще кольцо. Колье лежало в сейфе, а после смерти papa исчезло. Так странно: оно ведь должно быть где-то в доме, но я всюду искала и не нашла. А серьги никуда не делись, потому что я давно уже ношу их не снимая. Не правда ли, странно?
— Да, что-то здесь не так… И опять этот Кесарев! Вся эта история с нападением, должно быть, наделала шуму? Расскажите же скорее, есть ли новые подробности, версии…
— Доктор запретил, вам нельзя волноваться.
— Поверьте, я буду еще больше волноваться, ежели останусь в неведении.
— Хорошо, но обещайте, что после этого вы непременно заснете.
Адвокат опустил веки в знак повиновения.
— Приходил следователь, назначенный по этому делу, Шведов Алексей Карлович. Сказал, что очень хочет с вами побеседовать, когда вам станет лучше. Успокойтесь же, в самом деле! Не забывайте: вы только что обещали.
Думанский сохранил спокойствие, хотя все-таки чуть-чуть слукавил — приоткрыл один глаз, наблюдая за девушкой (теперь Молли напомнила ему свернувшегося калачиком котенка), до тех пор пока та сама не уснула. Вот когда рыцарь-адвокат смог честно закрыть глаза и, блаженно улыбаясь, предался собственным мыслям.
XI
С рассветом — пока в доме никто не проснулся — Викентий Алексеевич, не желая компрометировать и смущать своим двусмысленным присутствием девичье уединение mademoiselle Савеловой, перебрался долечиваться к себе на Кирочную. Дома адвокат довольно быстро, за какие-нибудь три дня, встал на ноги, но, почувствовав себя здоровым, первым делом собрался отнюдь не на службу. Он был сам не свой — ставший в короткий срок дорогим женский образ безраздельно воцарился в его душе, и всем своим существом Викентий Алексеевич стремился по заветному адресу, который вспомнил бы и во сне, и однако же прежде следовало еще зайти на Фонтанку, 16 в Департамент полиции по делу о злополучном нападении.
Привычно взбодрившись чашечкой кофе с эклером, Думанский принял надлежащий для присутственного места строгий вид — крахмальная сорочка с черным муаровым галстуком, тройка цвета маренго[24] с золотым знаком правоведа — коронованной колонной — в петлице. Обулся, застегнул на все пуговицы ратиновое[25] пальто, окутав мягким кашемировым шарфом шею, и наконец, увенчавшись каракулевым с благородной «проседью» пирожком, выскочил на улицу.
Редкая для декабрьского Петербурга солнечная погода, небо в дымчато-белых облачках, порхающий на фоне импозантных фасадов рой искрящихся снежинок — признак легкого морозца — все, несмотря на предстоящее продолжение печального разговора, располагало Викентия Алексеевича прогуляться пешком. Он даже решил сделать порядочный крюк. Дойдя до шумного Литейного, устремился не на ближнюю Пантелеймоновскую, а совсем наоборот — направо, и быстро, проскочив еще пару людных перекрестков, свернул по Сергиевской, чтобы уже не спеша, все более погружаясь в не столь уж давнее «студенческое» прошлое, направиться в сторону Фонтанки.