Адвокат помрачнел:
— Совсем не нравится. И как это я мог допустить такое неосторожное выражение! Теперь, чего доброго, будут Думанского безбожником считать. Дожил!
— Не спешите посыпать голову пеплом, коллега! Что-то запоют эти борзописцы, когда мы выиграем процесс. Давайте-ка я вас лучше развлеку. У меня тут есть одна занятная статейка…
— А стоит ли? Уже и так достаточно, — устало произнес Думанский.
— Да о вас там ни слова. Всё о Гуляеве, и в таких, знаете ли, красках! Газета иностранная, «Нью-Йорк таймс». Неужели вам не интересно узнать, как выглядит это дело из-за океана?
— Ну прочтите, пожалуй.
— «Россия в очередной раз удивила мир. Русский Казанова…». Это не кто иной, как наш купчишка. Забавно, не правда ли, Гуляев — Казанова! Итак, «…русский Казанова пошел дальше своего прототипа — список его „приключений“ значительно длиннее, чем у знаменитого итальянца. По достоверным данным, в нескольких европейских государствах он уже заочно приговорен к смертной казни за бесчисленные кутежи, которые устраивал всюду, куда заносила его безумная фантазия и тяга к сумасбродству. Кажется, этот скандалист решил доказать человечеству, что Россия — самая богатая страна в мире (цель, которой задаются многие русские с приличными капиталами), — куда бы ни приезжал купец-самодур, везде учинял попойки такого масштаба, что местное население становилось практически нетрудоспособным, а разгул волной докатывался до соседних государств. Не так давно в результате подобного дебоша сгорело здание в центре Гамбурга. Правда, приходится признать, никто не уверен, что это сделал именно Гуляев. К чести последнего следует отметить, что он немедленно в полной мере возместил городу причиненный ущерб в размере более четырехсот тысяч рублей, но даже эта сумма вряд ли способна загладить моральный ущерб, нанесенный репутации славного немецкого города».
— Ну что, узнаете своего подзащитного? — спутник с иронией посмотрел на Думанского. Тот даже покраснел от возмущения:
— Но ведь это бред какой-то! Пасквиль! Скандальные истории, мистика. И ведь никакого отношения к данному делу не имеет.
— Вероятно, никакого, но это только доказывает, что может сделать людская молва из ничего, перешагнув через океан. К тому же отдадим должное богатой фантазии ушлых американских репортеров, которые заработали на этой сенсации кругленькую сумму в долларах.
— Вы правы… Остается только радоваться, что полновесным российским рублем за эту чепуху им никто не заплатит.
— Нет, вы подумайте, чего только не напишут, — продолжал углубляться в содержание статьи новоиспеченный адвокат Сатин. — В молодые годы Гуляев-то, оказывается, соблазнил пол-Европы, а некую мадам Буальи обобрал до нитки, «оставив ей только воспоминания о многих тысячах франков, о своей загадочной русской душе и напев „Марсельезы“». Ха-ха-ха!.. Каков стиль! А дальше-то — самое интересное! «Из Франции, дабы избежать возмездия за свои проделки, „Казанова“ направился, как ни странно, не на свою азиатскую родину, в просторах которой хватит места целой армии подобных ему „романтиков“, а в гостеприимные объятия самого свободного государства мира — Соединенных Штатов. Пользуясь случаем, хотелось бы спросить господина президента и господ сенаторов: доколе въезд в нашу великую страну, призванную являть остальному миру пример торжествующей демократии и процветания, будет одинаково доступен для тех, кто готов влиться в число законопослушных американцев, и для проходимцев со всего света? Иначе и не назвать непрошеного „гостя“ из дикой России, избравшего цивилизованное государство ареной для своих очередных преступлений. Десять лет звероподобный мужлан „гастролировал“ по всему свету, порождая зловещие слухи и анекдоты, пока наконец не попал в руки правосудия, достойно увенчав список своих похождений кровавым злодеянием в столице собственного отечества. В России с преступниками церемониться не принято — их ждут в лучшем случае каторжные работы в непригодной для жизни Сибири, с ее вечной лютой зимой и свирепыми медведями, в худшем — эшафот. Можно надеяться, что суд определит современному Казанове последнее, предоставив нам возможность в очередной раз ужаснуться необузданности девственной русской натуры».
— Всё, больше не могу это слушать! — замахал руками Думанский. — Я мысленно умываю руки, а вам, коллега, по приезде в суд советую вымыть их в буквальном смысле.