— Уже? Я не верил, что так скоро.
— С Управлением шутки коротки, — хмыкнул Синее Небо, — у них своя лапа в любом суде на любой планете. Мэтти велела тебе быть готовым с утра.
— Я всегда готов.
Индеец снова присосался к бутылке. Поймав в полумраке взгляд Стронга, ухмыльнулся.
— Не бойся, деревяшкой по башке не получишь. Завтра буду как стеклышко.
— А кто боится?
— Я Пьяное Небо по двум причинам. Одна фальшивая, как рождественская елка, хоть я на нее вечно ссылаюсь: потому что ненавижу быть частью того народа, который уничтожил моих предков, и делать с другими землями то же самое, что проделали с нашими. Другая причина настоящая: иначе просто совсем паршиво.
— Вот и мне, — вздохнул Стронг.
— Ну, теперь-то ты держишься, не то что раньше. А мне нужен костыль.
Стронг молчал. Неужели его все считают сильным? Трудно поверить — или костыли не видны?
Синее Небо вдруг усмехнулся.
— Мэри Джейн тоже в баре, со своим ассистентом. Почти все там, и Пик с Катериной, даже Мэтти. Вестермайер за бармена.
Стронг молча смотрел на свои руки. Сложенные на коленях, они белели в сумерках.
— Мэри Джейн про тебя не спрашивала, — продолжал индеец, — но увидеться хочет, я заметил. С двери глаз не сводит.. — Не дождавшись ответа, он встал. — Ладно, просто решил сказать тебе… Не знаю, что там между вами было, не мое дело… До завтра, Том.
— Угу.
Синее Небо ушел, а Стронг продолжал сидеть на кровати, опустив глаза. Его руки чисты, это все она. Или нет? Может, никто не виноват, так было суждено? Может, в генах заложено — ее или его.
Потом снова пришли мысли о дереве. На самом деле дерево он ощущал постоянно, просто иногда это чувство затаивалось в уголке сознания. Теперь оно снова вышло на передний план, удачно оттеснив Мэри Джейн. Стронг глубоко вдохнул терпкий растительный аромат, странный, похожий на запах женщины… а впрочем, ботаники утверждали, что это как раз женская особь.
Он прилег на кровать как был, в верхней одежде и рабочих ботинках. Стены комнаты, как и все стены в деревне, почти не пропускали звуков — что происходит там внизу в баре, не понять, слышно лишь собственное дыхание. В квадрате окна сплошная тьма — двойная, из-за ночи и из-за дерева. Пенелопа скоро взойдет, ее свет можно какое-то время наблюдать из-под гигантской кроны. А пока дерево составляло одно целое с ночью, со всем окружающим. Оно по-прежнему внушало страх, но вместе с тем, вдыхая запахи листьев и цветов, Стронг начинал чувствовать себя спокойнее, будто громадные ветви обнимали, баюкали, ограждали от зла.
Должно быть, он задремал, а когда открыл глаза, заметил в распахнутом окне сидящую фигуру. Женщина. Сначала он подумал, что это Мэри Джейн, хотя и знал, что той никогда не придет в голову прийти к нему, но потом… Даже в сумраке за ширмой волосы незнакомки искрились солнцем.
Он резко сел. Разглядеть женщину как следует не удавалось, но одежда была та же самая: туника, сотканная из листьев, ремешки сандалий оплетают ноги. Красота, сияющая в полумраке.
Здесь, в крошечном гостиничной номере, Стронг мог легко дотянуться до нее рукой. Однако он медлил, боясь, что, как и в первый раз, она мигнет и погаснет. Не двигалась и она.
«Так ты настоящая? — произнес он наконец, не слыша собственного голоса. — Я в самом деле тебя видел? Ты была там, среди листвы? И потом, когда стояла у ствола…»
«В каком-то смысле, да, — ответила она так же беззвучно. — Можно и так сказать».
«Ты живешь на дереве?»
«Можно и так сказать… Зачем вы убиваете деревья?»
«Причин много… Потому что они мешают возделывать землю… прокладывать дороги… строить дома…»
Стронг вдруг понял, что вопрос совсем не о том. Зачем убивает индеец? А Пик? Зачем убивает он сам? Вспомнилось, что говорил Синее Небо о несчастной судьбе родных земель своего племени. Краткий момент заботы об окружающей среде в конце двадцатого века быстро сменился полным наплевательством, как только человечество добралось до звезд.
«Ну… — вздохнул он, — у Синего Неба нет страха высоты, это наследственное, так чем же ему еще заниматься? А Пик… ему это позволяет путешествовать с планеты на планету… и от женщины к женщине…»
«А ты?»
«Я… — Стронг понял, что не может лгать. — Я боюсь высоты и пытаюсь это преодолеть. На дереве чувствуешь, что победил свой страх… но потом он возвращается… я обманываю самого себя».
«Ловите нам землян, земленышей, которые портят виноградники, а виноградники наши в цвете».
«Ты взяла это из моей памяти… только там не так. Про лисиц и лисенят, а не про землян».