— Вот герой, который спас Пристволье!
Мэтьюз подвинулась, освобождая для него место между собой и Синим Небом. Перед ней стоял бокал Старого Земного, индеец по обыкновению прихлебывал виски. Пик, против обыкновения, свой скотч не разбавлял. Вестермайер сам стоял за стойкой, Катерина помогала. Стронг с тоской подумал о Мари Мускатель.
— Виски, — сказал он подоспевшему мэру.
Тот потянулся к верхней полке.
— Самого лучшего! — объявил он, наполняя большой бокал.
— Эй, — спохватился Синее Небо, — у меня тоже пусто.
Вестермайер обслужил их и оставил бутылку на стойке.
— Все это в твою честь, Том, — улыбнулась Мэтьюз.
— Нет у меня никакой чести, — буркнул он. — Я убийца.
— Они появлялись на горизонте в клубах пыли из-под копыт, — забормотал Синее Небо, — и были прекрасны в своем косматом величии и темном великолепии, как сама смерть.
— Я знаю, что ты чувствуешь, Том, — сказала Мэтьюз.
Он допил виски и снова наполнил бокал.
— Нет, не знаешь.
— Я видела, как ты плакал там, возле пня.
Стронг угрюмо молчал, уронив руки на стойку.
«Что станет с тобой, когда умрет твое дерево?» — спросил он тогда, и она ответила: «Я тоже умру». А потом он лгал себе, потому что должен был выполнить работу, и убеждал себя, что она просто не знает и только думает, что умрет. Любил ее — и убивал.
— Нет у меня никакой чести, — повторил он. — Я убил ее.
— Том…
Он снова замолчал. Поднял глаза, увидел свое отражение в зеркале за стойкой и содрогнулся. Взглянул выше, на бутылки, потом на самую верхнюю полку, где красовались изделия квантектилей.
— Вестермайер! Что это?! — Показал пальцем подбежавшему мэру. — Что там за кукла? Я хочу посмотреть.
Чтобы дотянуться, тому пришлось встать на цыпочки. Он протянул куклу Стронгу.
— Мы нашли ее здесь, в гостинице, когда готовились к приезду туристов. Думаю, она как-то связана с религиозным культом аборигенов.
Стронг не сводил глаз с куклы. Она была вырезана из дерева и стояла на небольшом пьедестале. Старинные краски до сих пор не успели потускнеть. Мелкие, изящные черты лица, высокая грудь под зеленой туникой из листьев, длинные стройные ноги, солнечный блеск волос.
— Не удивлюсь, если это их богиня, — продолжал коротышка, — богиня Большого дерева, к примеру.
— Нет. — Мэтьюз покачала головой. Неправильность в ее сне наконец обнажила свое чудовищное уродство. — Это богиня домашнего очага.
— Как это? — вытаращил глаза мэр.
— А вот так. Том, ты понимаешь? Дома и есть дерево, очевидно же!
Стронг осторожно погладил деревянную фигурку по плечу.
— Тогда почему она была на дереве?
— Она и богиня дерева тоже… но почему вдруг на дереве?
— Потому! — нахмурился он. — Я сам ее видел и говорил с ней!
— Том, держи себя в руках.
Вестермайер беспомощно переводил взгляд с одного на другого.
— Простите, — наконец вмешался он, — но что вы имеете в виду? В каком смысле наши дома и есть дерево?
— Я хочу сказать, — стала объяснять Мэтьюз, — что Большое дерево вырастило их из своих корней. Вот такие прекрасные, очаровательные — специально чтобы привлечь людей. Этому виду дерева требовались для жизни люди вокруг, их отходы и мертвые тела. Разлагаясь в земле, они кормили ствол, ветви и все остальное. Мне следовало догадаться сразу, когда специалист на лесопилке показал поперечный срез ствола и упомянул про необычайно толстый лубяной и пробковый слой. Наверное, и догадалась, но не осознала, потому и увидела потом во сне. Мне снилось, что я дерево, и я все знала о нем! Дело не в размерах, ему просто требовалось больше питания, чтобы поддерживать дома — кормить их, понимаете?
Стронг продолжал молча разглядывать фигурку.
Лицо мэра вдруг побледнело.
— Почему же тогда дома гниют?
— Потому что вы усовершенствовали систему уничтожения отходов и кремации покойников, начало которой положили еще квантектили перед гибелью. Фактически вы ускорили умирание дерева. — Мэтьюз повернулась к дальней стене и показала на темное пятно. — А дома гниют, потому что умирают вместе с ним.
— Да, — кивнул Стронг, — она так и сказала, что сама их построила. Богиня дерева и домашнего очага, так и есть… Только это еще не все — она сама была деревом… а я убил ее.
— Том, прекрати!
— Со мной все в порядке, не переживай. Теперь я понимаю.
Мэтьюз снова взглянула на Вестермайера.
— Квантектили, которые жили в этой деревне, — продолжала она, — знали, что произошло с другими, и просто не захотели ждать. Возможно, их дерево продержалось дольше, потому что они позже пришли к цивилизации. Так или иначе, их божество, дающее жизнь, тоже умирало… Никакой растительной чумы не было, доктор Вестермайер, одна лишь людская глупость.