Впереди уже маячил вокзал. Шепард прибавил темп. Вокзал мало отличался от других построек Эдома I — чудовищный стеклянный монолит высотой в полдюжины этажей, — с той лишь разницей, что еще полдюжины этажей располагались под землей. С нижних уровней пневмотоннели уходили к четырем соседним городам и промежуточным поселкам. Население в каждом из городов составляло пятнадцать тысяч человек; ближайший, Эдом II, стоял в ста двадцати километрах к западу. Оставшиеся три, названные, подобно Эдомам, в честь своих регионов, располагались дальше на юге, севере и западе. Шепард жил на стыке двух городов, между Эдомом I и II, в герметичном поселке Пески.
Конечно, можно было поселиться в уютной квартире неподалеку от бюро. Можно, но он не захотел. На безвоздушной поверхности Марса любоваться особо нечем, а крохи красоты лучше наблюдать из маленького городка, нежели из большого.
На вокзале было малолюдно. Труженики корпораций с хитрыми названиями, где днями напролет просеивают красный песок в поисках артефактов, драгоценных камней и прочего, что можно продать за хорошие деньги, давно разъехались по домам, смотреть допотопный мусор по три-ви. Остальные разбрелись по кафе и прочим увеселительным заведениям.
Купив вечернюю газету, Шепард спустился на шестой уровень. К его величайшей досаде, последний экспресс уже ушел. Единственная надежда — электрички. Судя по электронному табло, последняя отбывала в два состава — первый, 29-А, отправлялся с восьмого пути в ноль двадцать, а второй, 29-В, — часом позже. Вокзальный циферблат высвечивал время: ноль девятнадцать. У Шепарда оставалась минута, чтобы успеть.
Он рванул вдоль путей, сунул в турникет купюру и, протиснувшись на восьмую платформу, помчался к пневмовагону 29-А. «Поезд следует до станций Красная скала, Закат, Пески, Угодья, Морена, Сухое русло и Эдом II», — вещал электронный диспетчер. На полуслове Шепард вскочил в вагон. Под свист воздушных клапанов двери захлопнулись, и состав покатил вперед.
Шепард думал, что сел последним, но оказалось — первым и единственным. В душном глухом вагоне пустовали оба длинных ряда кресел. Он примостился с краю и развернул газету. Поезд стремительно набирал скорость, ни на миг не приближаясь к максимально допустимой. Гробовую тишину изредка нарушало шипение воздуха в клапанах.
Шепард лениво пробежался по заголовкам. Обычная белиберда. Департамент автоматизации вот-вот закончит разработку углеводородного фильтра и марсиане смогут наконец сесть за руль без риска удушья для себя и окружающих. Бюро гидропоники готовит к выпуску новую линейку синтетического мяса. Уровень инфляции вырос на одну целую и две десятых процента. Передовая организация объединенных наций постановила устроить на Луне кладбище для выдающихся землян. Шепард зевнул и отложил газету.
— Красная скала, — ожил диспетчер. — Пассажирам приготовиться к выходу.
Вагон замедлил ход и плавно остановился. Двери с шипением распахнулись. Через мгновение поезд тронулся. Шепард так и остался в одиночестве.
Он снова зевнул и, похоже, задремал, ибо вагон, не успев толком разогнаться, начал тормозить. Потом слегка накренился.
— Кандзказа! — заверещал диспетчер. — Кандзказа!
Шепард подпрыгнул на месте. В расписании не значилось никакой Кандзказы. По плану следующая остановка — Закат. Потом Пески, Угодья, Морена и Сухое русло.
Двери открылись, и в вагон вошла девушка.
Внезапно все пространство наполнил странный, до боли знакомый аромат. Не будь Шепард реалистом, решил бы, что пахнет свежим воздухом.
Девушка была высокой — конечно, не по меркам статной мисс Фромм, — и стройной. Гиацинтовые волосы, разделенные посередине пробором, ниспадали на плечи; они отливали синевой. Овальное личико с аккуратным носом, ртом и подбородком поражало утонченностью. Кожа слегка отсвечивала красным.
Наряд незнакомки интриговал не меньше. Прозрачная голубая юбка, расшитая стразами, спускалась — точнее, струилась, до колен. От каждого шага блестящие камни вспыхивали точно снежинки в метель. Верх из такого же материала с узором подчеркивал, но не выпячивал пышную грудь. Чуть ниже левой ключицы сияла брошь. Золотистые босоножки крепко держались на тонких ремешках, крест-накрест оплетавших красивые ноги до самых икр. С левого плеча свисала кожаная сумка — то ли дамская, то ли деловая, а может, и то, и другое вместе.
Судя по испуганному взгляду, брошенному, когда девушка устраивалась напротив, Шепард застал ее врасплох. Двери захлопнулись, состав набрал скорость, и таинственный аромат растворился в потоке стерильного воздуха из вентиляции. Искусственного, как называл его Шепард. Все, чем дышал Марс и его обитатели, разительно отличалось от кислорода.