Ритм нарастал, в такт бешено колотящемуся сердцу. Прервав танец, она устремилась в ночной лес, на шум далеких тамтамов. Бежала со всех ног.
«Мои ступни осыпают поцелуями землю, та целует их в ответ, проникая в каждую клеточку тела… свободна… меня обступают деревья, листья щекочут темную кожу… свободна, свободна… с меня спадают оковы, оковы старой цепи, из которой мы выковали новую… свободна, свободна… ночь, звезды, бой барабанов, благословенная черная земля, моя родина… я бегу и я свобо-о-одна!»
РУКА
Рука покоилась на черном колене космоса. Пальцы, как горные пики, возвышались над глубокой впадиной ладони — такую впадину альпинисты назвали бы «кар». Большой палец вздымался вверх, как массивный горный хребет. Рука была правая, вылепленная так совершенно и точно, будто ее ваял сам Микеланджело — рука Давида, увеличенная в сотни тысяч раз и заброшенная неведомой силой далеко в космос.
Приближаясь к астероиду, Звездолов из рубки своего корабля наблюдал, как размытая груда камней постепенно обретает форму. Это было невероятно. Каких только астероидов он не повидал в жизни — похожих на дворцы, на корабли, на самых разных животных. Но вылепленная до мельчайших деталей рука макрокосма — такого он прежде не встречал. И хотя он был закоренелый атеист, у него, пусть и мимолетно, возникла мысль, что это, возможно, правая рука Господа.
Божья десница.
Мысль разозлила его, и он выбросил ее из головы. Лучше уж думать про детектор дораниума, который громко пищит, причем уже давно. Именно этот звук и привел Звездолова к Руке. Пять лет он прочесывал Пояс Астероидов в поисках удачи, и вот свершилось: наконец-то он нашел настоящую золотую жилу.
Спускаясь в углубление ладони, он заметил обломки небольшого корабля. С виду — утлая посудина из тех, на каких перемещаются Паломники. Значит, все-таки не он первый набрел в космосе на эту Руку. Уже после приземления он обнаружил и тело. Ладонь Руки бороздили глубокие линии, в одной из которых лежал покойник — примерно в пятнадцати метрах от своего птицеподобного летательного аппарата. Истощенное застывшее лицо за окошком шлема указывало на то, что человек умер от голода.
Звездолов разрезал скафандр Паломника, достал личные документы и рукой в громоздкой перчатке перелистал их. Имя: Джейсон Суинтон. Звание: Апостол 2 класса. Адрес: Орден Звездных Паломников, Нью Балтимор, Мэриленд, США, Земля.
Он сунул документы во внешний карман своего скафандра и пошагал в своих саморегулирующихся гравитационных ботинках к руинам корабля Паломника. Ничего нового для себя он не открыл, все это он и ожидал увидеть. В тесной кают-компании — одна койка, один стул, один стол, одна плитка, одна чашка, одна тарелка, одна вилка, один нож, одна ложка и одна книга. Конечно же, «Завет Космической Эры». Вся эта история началась в давние времена, еще с первых астронавтов. Оказавшись на орбите Марса, они якобы увидели лицо Бога — а затем вернулись на Землю, где их вместе подняли на смех. Тогда они основали Орден Звездных Паломников и пустились на поиски Бога в космосе. Ряды Ордена с тех пор сильно пополнились — все больше протестантов и иудеев приходили к убеждению, что Иегова, он же Яхве, обитает где-то в районе орбиты Марса.
Паломник плохо заботился о своей летучей хижине. Всюду консервные банки и пластиковые контейнеры из-под еды, стол заляпан, плитка заставлена пустыми жестянками, одна валяется даже на койке. Звездолова это нисколько не удивило. Он всегда считал Паломников неряшливыми, прежде всего — в мыслях.
Он прихватил с собой летный журнал Паломника, чтобы позже на Земле вернуть его в Космическую Службу вместе с остальными документами. Затем, переступая через линии и бугры ладони, направился к своему кораблю.
До этих пор топография Руки его почти не занимала. Но сейчас, когда он шел по астероиду под светом звезд, ему стало как-то не по себе: над ним вздымались отроги огромных пальцев, гигантский хребет большака высился на севере, пологий склон ладони плавно поднимался вверх, встречаясь с горизонтом. Звездолов испытывал странное удовольствие от того, что медленно, словно клещ, ползет по этой огромной ладони, которая может в любой момент сжаться в кулак. Не поднялись ли скалистые пальцы еще выше в небо? Не согнулся ли хребет большака? Не дрогнула ли ладонь у него под ногами?
Он вернул мысли в нормальное русло. В конце концов, он не клещ, а человек. И никакой Руки нет — это просто груда камней, бессмысленно вращающаяся вокруг Солнца. Такая же мертвая, как Марс, такая же холодная, как Луна, и такая же заледеневшая, как Плутон.