– Почему ты уволила Фань Имэя? Не слишком ли много ты берешь на себя? Император я или нет? Кто здесь распоряжается? Твое самоуправство переходит всякие границы!…
И, не дожидаясь, что ответит побелевшая от злости Дуань Кан, выбежал из зала. Когда я возвратился во дворец Юйцингун. Наставники стали наперебой хвалить меня.
Разгневанная Дуань Кан не послала за мной, а велела позвать отца и князей. Она рыдала, кричала, просила у них совета, однако никто не осмелился что-нибудь советовать. Узнав об этом, я позвал их к себе и сказал:
– Кто она такая? Всего лишь наложница. Никогда еще в истории нашей династии император не называл наложницу матерью! Должна быть разница между первой и второй женой императора или нет? Если нет, почему мой брат Пу Цзе не называет вторую жену отца матерью? Почему же я должен так называть и слушаться ее?
Князья выслушали мою тираду, но ничего не сказали.
Наложница Цзин И была с Дуань Кан не в ладах. Как-то она предупредила меня: «Говорят, ваших бабушку и мать хотят пригласить во дворец. Император, будьте осторожны!» [19]. Действительно начальник евнухов павильона Юнхэгун Лю Чэнпин и его помощник Му Хайчэнь посоветовали Дуань Кан вызвать родную мать Пу И – У Найнай. Чтобы она попыталась внушить императору, что необходимо жить в мире с приемной «матерью», уважать ее и не сориться по пустякам.
Когда мать Пу И прибыла во дворец, ей было очень трудною Она оказалась между двух огней: между наложницей-матерью Дуань Кан и своим родным сыном, который уже отрекся от престола. Как женщина, которая всегда заботилась о своем добром имени, она оказалась в очень трудном положении.
Сначала она стала увещевать своего сына.
– Хотя Дуань Кан не твоя родная мать, но она воспитывала тебя. С малых лет ухаживала за тобой. Научила тебя придворному этикету. Даже если она сейчас не права, она все равно для тебя – старшее поколение. Ты должен уважать ее…
Слова родной матери, казалось, убедили Пу И.
– Вы так думаете?
–Я не могу все время оставаться здесь. Мне надо возвращаться домой. Послушай меня. Иди в павильон Юнхэгун, поклонись перед наложницей– матерью, скажи ей ласковые слова…
– С ней невозможно разговаривать! – вспыхнул Пу И.
– Скажи, что ты еще молод и ошибаешься по неведению…
Напоследок мать еще раз наказала сыну почитать наложницу мать и слушаться ее, почаще заходить в павильон Юнхэгун и навещать ее.
Пу И с большим трудом взяв себя в руки, пообещал ей исправиться. А его родная мать отправилась в Юнхэгун навестить Дуань Кан.
При встрече Дуань Кан стала кричать на мать Пу И и его бабушку, резко критиковать поведение и действия императора. Крик возымел действие: они встав на колени и обливаясь слезами, умоляли Дуань Кан смилостивить свой гнев, обещая уговорить Пу И извиниться. Послали человека за императором. Вот как это событие описывает сам Пу И: «Подойдя к Дуань Кан и даже не взглянув на нее, я поклонился, невнятно пробормотал что-то вроде: „Августейшая матушка, я виноват“ – и удалился.
Дуань Кан успокоилась и перестала рыдать» [20].
В тот же день У Найнай вернулась в северную резиденцию.
Однако на второй день рано утром неожиданно из северной резиденции пришло трагичное сообщение – У Найнай умерла, прияв опиум. Причину смерти своей матери сын объяснял так: «Рассказывали, что с детства на мою мать никто никогда не кричал. Она была очень самолюбива, и этот удар (имеется в виду крик на нее наложницы-матери – В.У.) был для нее слишком жестоким. Вернувшись из дворца, она приняла опиум. После этого Дуань Кан резко изменила ко мне отношение. Она не только перестала поучать меня, а, наоборот, стала необычно сговорчивой» [21].
Среди евнухов дворца проговаривали несколько иную версию ее гибели. Якобы Дуань Кан долго беседовала и спорила с У Найнай. Дуань Кан все еще надеялась восстановить власть Цинской династии. Ей было самой неудобно покидать дворец. Поэтому она еще раньше тайно передала У Найнай драгоценности, чтобы на эти средства заручиться поддержкой военных и политиков. Но ничего из этого не вышло. Дуань Кан сетовала, что У Найнай не предприимчива. Она даже выразила сомнение: не присвоила ли У Найнай эти ценности императорские себе. Вот почему и произошло это неожиданное событие [22].
5. Учеба Пу И
Когда императору исполнилось шесть лет было решено, что ему пора начинать учиться. Императрица Лун Юй подобрала для мальчика учителей– наставников. Астрологи рассчитали благоприятный и счастливый день для начала занятий и учеба началась. Сначала мальчик учился в парке Чжуннаньхай, но вскоре место учебы переместилось в не очень большой дворец Юйцингун, где в детстве занимался император Гуансюй. Тесно зажатый двумя рядами низеньких служебных помещений дворец был разделен на множество маленьких пустовавших комнат. Пу И были отведены для занятий две сравнительно большие просто обставленные комнаты, находившееся в западной стороне дворца. В одной из комнат стоял у окна длинный стол, на котором лежали коробки из под шляп и стояли вазы для цветов. Около стены находился кан (низкая кирпичная лежанка, внутри которой проходил дым, на которой сидели и спали. Зимой отапливалась наподобие печи, была весьма распространена в Северном Китае), сидя на котором мальчик и начал свои занятия, а партой ему служил низенький столик. Пу И первое время пугали громадные часы, висевшие на стене, диаметр их циферблата достигал двух метров, а стрелки были длиннее человеческой руки. Главным его учебником были «Тринадцать классиков», помимо них он изучал своды семейных укладов и описание подвигов предков, а также штудировал историю основания цинской династии. Наставники для мальчика, сидящего в классе, прочитывали вслух несколько раз определенный текст. Однако заставлять его заучивать наизусть, как это было в старых традиционных китайских школах, они не имели права и не проверяли пройденных уроков. Поэтому было решено, когда мальчик отправлялся на поклон к императрице, он зачитывал ей вслух заданный текст. Чтобы этот текст лучше запоминался каждое утро, когда император вставал с постели, главный евнух, стоя около спальни, несколько раз громко читал урок, пройденный накануне. Никого не касалось – сколько запомнил маленький Сын Неба и вообще было ли у него желание что-нибудь запомнить. Ему не давали специальных тем для написания сочинения и не обращали внимание на желание мальчика сочинять стихи. Как-то он написал несколько парных надписей, сочинил одно-два стихотворения в жанре люйши, но это никого не интересовало во дворце и мальчик продолжал писать стихи для собственного удовольствия ради забавы. Кстати, позднее он писал довольно неплохие стихи, которые стали известны. Мальчика все же больше интересовало содержание прочитанных книг, а не их литературная форма.
Пу И в детстве был ужасным баловником и проказником. Во время занятий он мог неожиданно снять ботинки и чулки и бросить их на стол, а наставник обязан был снова надеть их на него, мог подозвать к себе учителя и вырвать у него волосок из густых бровей и т.п. Поэтому чтобы изменить его поведение в лучшую сторону и заставить усерднее учиться, когда мальчику исполнилось девять лет, наставники придумали еще один метод, способствовавший, по их мнению, успешным занятиям Сына Неба. Ему подыскали соучеников, каждый из которых за учебу с императором ежемесячно получал вознаграждение в 80 лянов серебром и право въезда в запретный город верхом (такое право считалось большой честью в среде родственников императорской семьи, несмотря на то что уже существовала республика). Соученики удостаивались еще одной «чести» в соответствии с древним китайским изречением: «Когда ошибается князь, то наказывают птицу» – получали в классе от учителей наказание вместо маленького императора. Если учителя хотели усовестить императора, они обращаясь к его скромно сидевшему соученику говорили типа: «Какой же ты все-таки шалопай!», либо что-то другое в таком же духе.