Выбрать главу

Юлия задержали у стены постоянными набегами осколки некогда великой гуннской орды, вернувшиеся в местные степи после многочисленных поражений от других племён, а также от римлян. Мстя за давние обиды, они яростно препятствовали со всей своей искусностью попыткам Юлия высунуться за оборонительный рубеж.

В это же время десант, колонны которого слишком сильно растянулись, был разбит степняками на отдельные автономные части, лишённые какой-либо коммуникации между собой и регулярной армией, находившейся всего в паре сотен километров от них.

Лишённые обоза, а вместе с ним боезапаса и провианта, они, впрочем, ещё долго сопротивлялись, надеясь на поддержку от Юлия, но к тому моменту он всё ещё был сильно занят постоянными стычками с гуннами, увлёкшись борьбой с ними. В результате, вскоре даже тот запас пороха, что был при себе у солдат, иссяк, а вместе с ним и всякая надежда на выживание.

Как можно понять, жалкие остатки от двадцати тысячного десанта, оставшиеся после многочисленных вспышек эпидемий и массового голода, были перебиты кочевниками. Это была настоящая катастрофа. Непобедимая римская армия была поголовно вырезана безжалостными властителями степей.

Они даже не стали уводить солдат в рабство – их просто перебили, всех до единого. Юлия, как главного виновника этой трагедии, наказали довольно жестоким способом – матери погибших солдат забили его насмерть камнями, совершив самосуд.

Несмотря на то, что Валентиниан попытался смягчить народный гнев, в некотором роде даже преуспев в этом деле, Юлий сам вышел к плачущим матерям погибших на чужбине солдат, осознавая то, что подобный позор ему уже ничем не смыть, кроме как собственной кровью. В результате произошло то, о чём уже упоминалось выше.

Впрочем, самого Валентиниана тогда беспокоило немного другое – маленькая победоносная война, обещавшая гигантские территориальные приобретения, постепенно превращалась в театр глумления «варваров» над «цивилизованными» римлянами. Ему срочно была нужна громкая победа…

========== Глава 43. Наступление в исступлении. ==========

Как можно догадаться, обеспечить её вызвался Аэций. Ему было поручено разгромить всех славян, расположившихся между Сиевом и Вистулой. За защиту этой территории отвечал один из дуумвиров, являвшийся королём бывшего венедского царства.

То есть, по сути, Аэцию поручили разгромить одного из двух основных участников Конфедерации, чтобы дестабилизировать, а впоследствии и развалить, её изнутри. Подначиваемая императором и его агентами проримская знать, недовольная конфискациями в пользу военной казны и сосредоточением власти в руках дуумвирата, воспользуется недовольством населения всеобщей мобилизацией и применением тактики выжженной земли, чтобы свергнуть власть установившегося дуумвирата.

Разумеется, как только два царя, что как-то сумели титаническими усилиями объединить славян в единое государство, погибнут, Конфедерация попросту развалится, не сумев побороть своих внутренних и внешних врагов на фоне политического кризиса.

Таким образом, получив внятные и вполне конкретные директивы, Аэций форсировал Вистулу, а затем выдвинулся со своим корпусом вглубь территорий бывшего венедского царства вдоль реки, в соответствии с составленным им на генеральном совете штаба планом. К слову о нём.

В соответствии с планом первый корпус Барба должен был форсировать Сиев, чтобы затем связать боями расположившиеся за ним славянские дружины. В это же время на венедском побережье высадятся сразу оба десанта, после чего они двинутся вдоль Вистулы в сторону третьего корпуса, оставляя на переходах через реку гарнизоны, повторяя тем самым за Аэцием.

Как только он и десант встретятся славяне между Сиевом и Вистулой окажутся в полном окружении. Это будет сигналом для проримской знати к открытому восстанию. Воспользовавшись тем, что первый дуумвир был окружён со всем войском, они убьют второго, а затем низложат власть Конфедерации. К этому моменту Аэций уже должен будет ликвидировать образованный его умелыми манёврами котёл.

Чтобы отвлечь её союзников и не дать им соединиться со славянами, Себастиан и преемник Юлия, Флавий Петроний Максим, должны усилить свой напор на них. Второй же корпус, расположившийся в Тире, должен был форсировать Тирас, а затем связать боями войско Ардагаста. Начали действовать первыми, как и полагается отвлекающим, вспомогательные корпуса.

Итак, начнём по порядку. Петроний Максим, получивший должность командующего вспомогательным корпусом, унаследовал и то положение дел, которое осталось после отзыва Юлия. Оный, к слову, практически полностью уничтожил степных кочевников, почти преодолев их яростное сопротивление.

Однако передышка, которую они получили после его ухода, вызвавшего приостановление всех военных действий против них, позволила им перегруппироваться и возобновить эффективную борьбу. Впрочем, их ресурсы уже давно были исчерпаны, и это был скорее предсмертный рывок, чем реальная угроза римским позициям в регионе.

Так что прибывший с подкреплением в виде 30 орудий и 3 тысяч союзной кавалерии Петроний Максим, получив в руки первый вспомогательный корпус, без особого труда вытеснил недобитых степняков далее на восток. Оставив гарнизон, он повернул на запад, после чего с боем форсировал Данаприс и молниеносно ударил в тылы Ардагаста…

Далее повествование идёт от лица Себастиана:

– Докладывай, – Себастиан, явно недовольный сложившейся ситуацией, грозным басом приказал посыльному передать столь необходимую ему информацию.

– Так точно! Господин Агриппа велел мне передать вам, что он и его батальон находится в тяжёлом положении и ему срочно требуется помощь. Цитирую: «Патронов катастрофически не хватает, ядра и картузы вот уже как неделю назад кончились, вынужден был при отступлении пожертвовать двумя пушками, так как они увязли в болотной трясине. Лошади страдают от холода и непригодного подножного корма». Доклад окончен! – буквально пропел за один вздох докладчик, стоявши неподвижно в стойке смирно.

– Ясно. Передай ему, что к нему уже отправлена стрелковая бригада с колонной припасов, а до тех пор я велю ему стоять насмерть на текущих позициях, – Себастиан, состряпав угрюмое лицо, гневно повелел посыльному.

– Так точно! – Отдав честь, легионер спешно ретировался из палатки Себастиана, изо всех сил молясь и надеясь не оказаться тем, на кого выпадет доля быть его грушей для вымещения злобы.

– Ты уверен, что стоит так разбрасываться почти исчерпанными резервами, господин? – вежливо спросил у Себастиана его советник.

– Если третий батальон сейчас отступит, то образуется гигантская зияющая дыра на фронте, которую мне нечем будет прикрыть. Я не могу так рисковать, когда нам всего то и нужно, что просто продержаться ещё неделю, ведь подкрепления уже в пути, – оправдывался перед своим советником Себастиан.

– Ты прав, конечно же, но если судить по последним донесениям, то вражеское наступление почти выдохлось, – соглашаясь с железными аргументами командующего, советник, тем не менее, возразил Себастиану. К слову, он был единственным среди всего войска, кто вообще отваживался спорить с ним. Вероятно, эта храбрость связана с тем, что он являлся весьма уважаемым и авторитетным офицером в отставке, являясь, помимо того, ещё и его хорошим другом, совету которого командующий всегда доверял. Не мудрено, что Себастиан прощал ему незначительные препирания и некоторую критику.

– Друг, ты и без меня прекрасно знаешь, что очень часто донесениям нельзя верить. Впрочем, не удивлюсь, если это действительно так. В этих затянувшихся боях мы перебили уже порядка тридцати тысяч варвар. Хоть штыком бей гадов, никаких патронов не напасёшься на них, – раскупорив очередную бутылку красного, Себастиан налил дорогое вино давней выдержки в два сияющих от блеска золотых бокала, после чего протянул один из них своему дражайшему другу.