Но прежде чем выбирать наследника, нужно сначала взойти на престол. Это случилось в 1730-м году. Как мы говорили ранее, после безвременной и скоропостижной кончины юного Петра II Верховный тайный совет решал, кого возвести на престол. Вспомнили тогда, сколь жалобно и как давно просится Анна Иоанновна вернуться в Россию, на протяжении уже трех прошедших правителей. Решили, что взрослая и истосковавшаяся на чужбине женщина будет очень благодарна им за такой невероятный поворот в своей жизни, а оттого согласится на всё, в том числе и на то, чтобы поделиться властными полномочиями — по факту передать всю власть Верховному тайному совету, абсолютное большинство из которого составляли князья из рода Долгоруковых и Голицыных.
Входящей на престол императрице отныне полагалось:
1) Управлять только согласно заключениям Верховного совета
2) Ни заключать по своему решению мира, ни объявлять войн
3) Не налагать новых податей, не раздавать должностей
4) Не казнить дворян без явных улик
5) Не конфисковать никакого имущества
6) Не иметь и не отчуждать казенных земель
7) Не вступать в брак, не избирать преемника без соглашения Верховного совета
Она согласилась. Всё подписала. Фактически в тот момент в России было прекращено самодержавие. Роль монарха стала номинальной, церемониально-выставочной. Эпохальное событие, в духе тенденций, происходящих в Западной Европе. Но в отличие от той же Великобритании, где появилась конституционная парламентская монархия, в России в те моменты форма управления в государстве изменилась на олигархическую, что означает господство правящей аристократической или финансовой верхушки. Ведь у нас нет сведений, что члены Верховного совета собирались проводить выборы или делиться с кем-то своими полномочиями.
Конечно, Бирон приехал с Анной. Она с ним советовалась и в этом вопросе. Всё подписала с его ведома и одобрения. Этот хитрый камергер прекрасно понимал, что ничего не кончилось, а только начинается. Пусть не было у него на тот момент плана, но он умел пользоваться обстоятельствами. Сама же Анна Иоанновна приехала и стала жить обычной жизнью, призвавшие её князья могли быть спокойны.
Но они не могли не заметить, что оказалось много недовольных тем, что государыня оказалась лишенной полномочий. В первую очередь, это происходило не потому, что народ переживал о роли императрицы в политике, а потому, что не хотели отдавать власть Долгоруким, которые и становились в этом положении дел фактическими правителями государства. Были возмущены дворяне, недовольны гвардейцы. Ну и народ у нас традиционно выступал за сильную самодержавную власть.
Стали поступать челобитные с призывом вернуть единоначалие. Всё закончилось тем, что Анна Иоанновна разорвала подписанные ею ранее соглашения с Верховным советом. Заявила, что вступила на престол не по выбору того Совета, а по праву наследства, она ведь дочь царя. Самодержавие было восстановлено. Россия выбрала свой политический путь на будущие 187 лет.
Но при всей своей полноте власти правительница не могла сделать главного — выйти замуж. Известно[14], что её руки всерьез добивался будущий король Португалии Иосиф Эммануил, он даже приезжал с этой целью в Москву. Человек был достойно принят, но как сообщается, Анна (см. рис) не хотела и слышать о новом замужестве. Возможно, дело в том, что в свои 38 лет она могла себе позволить не вступать в вынужденный брак с человеком, который ей не интересен как мужчина.
К тому же, у нее рядом любимый человек был. Не имеет никакого значения, что он был женат на другой, а главное — не ровня по происхождению. Разумеется, Россия совсем недавно уже видела пример, что император может в жены брать простолюдинку. Петр Первый сделал безродную Марту Скавронскую не просто своей женой, но и императрицей. Но всё же имело значение, что в том случае мужчина брал в жены. Такое еще стерпеть могли, но вот, чтобы мужем у императрицы стал выходец из мелкопоместных — такое было за гранью допустимого. Да и зачем ей выходить замуж? Все равно Эрнст Иоганн всегда рядом. А позаботиться и так она сможет о любимом. Бирон становится герцогом Курляндии, то есть обретает тот титул, который был у давно умершего законного мужа Анны. Но ехать туда фаворит не спешит, ведь в его власти теперь не маленькое герцогство, а вся Россия.
К тому же, он и не скрывает, «кто в доме хозяин», напротив, демонстрирует это до неприличия явно. Он говорит только на немецком, открыто заявляет, что русскому языку учиться не хочет. Анна принимает чиновника из коллегии иностранных дел фон Бреверна[15], в этот момент влетает разъяренный Бирон с криками, что более не позволит её (императрицы) слугам себя мучить и беспокоить. Затем убежал, громко захлопнув за собой дверь. Как повести себя Анне Иоанновне в ответ на подобную выходку? Встает, подходит к окну, открывает его, чтобы подышать воздухом. Иной реакции она себе позволить не может. Она императрица, ей нельзя впадать в истерику. Она слишком любит этого мужчину, чтобы как-то его серьезно пресекать, готова терпеть.
14
Христофор-Герман Манштейн, Записки о России, /Перевороты и войны. — М.: Фонд Сергея Дубова, 1997.
15
История XVIII столетия, Часть четвертая, перевод с немецкого, М.: В Типографии С. Селиваногскаго, 1806