— «Великим Франком» — уточняет Энн.
— «Да, Великим Франком. Вдруг ты меня также в карцер отправишь» — говорю я.
— «Ах-ах, милый, не претворяйся, что ты не понял, для чего я это продемонстрировала» — смеясь, говорит Энн.
— «Я понял, что ты из очень крутой сильной организации, которая обожает всё и всех тайно контролировать. И ещё я заметил то, что ты любишь периодически выводить этот контроль в свет из тени, чтобы другие понимали, где их место на самом деле» — говорю я.
— «Хмм, если ты такой умный, то и комплимент мог бы подобрать покрасивее из своего богатого словарного запаса» — говорит Энн, приближаясь ко мне.
— «Ты пойми- я не желаю быть чьей то игрушкой. Я согласился на этот турнир, только для того, чтобы перестать быть игрушкой в этой долбаной колонии, которую я хорошо знаю. А уж быть игрушкой в руках не пойми кого, да ещё тех, кто пострашнее, могущественнее этого места, я точно не хочу» — говорю я.
— «В моих руках тебе точно будет хорошо, они принадлежат тому, кто покрасивее, а не пострашнее» — сказала Энн, приблизившись ко мне вплотную.
— «Нет» — сказал я и слегка отодвинул руками от себя Энн.
— «Сто пятый, послушай, если ты побьёшь Разрушителя, то будешь свободен и, как следствие, не будешь принадлежать ни одной из колоний, ни нашей, ни этой, ни какой — либо ещё» — говорит Энн слегка взволнованно.
— «А в чём тогда ваша выгода? Объясни» — спрашиваю я.
— «Те, кого я представляю….в общем, они верят в твою победу, и если ты реально выиграешь, то ты будешь первым, кто побьёт Разрушителя, и ты будешь представлять колонию Банара. Это огромное финансирование и большой пиар. Ну….реклама проще говоря» — говорит Энн.
— «Я знаю, что такое пиар» — говорю я.
— «У нас есть реальные возможности соблюсти твой договор с Стормом. Мы можем, даже договориться об освобождении твоих друзей, твоих товарищей» — неожиданно заявляет Энн.
В этот момент у меня будто пропадает дар речи. Энн либо так завлекает путём вранья, либо даже на такое способна.
— «Помнишь, я сказала, что мы можем исполнить не только твоё желание? Вот это я и имела ввиду» — говорит Энн.
— «То есть, если я побью эту лысую «легенду», то буду свободен я, будет свободен Двухсотый и все остальные тоже?» — спрашиваю я.
— «Все на кого ты укажешь, в рамках разумного, конечно. Всю колонию освободить не получится» — уточняет Энн.
— «Хах, да, конечно, я понял. Ну, хорошо, я согласен» — решаюсь я.
Глава 46
Вот и настал этот день, день правосудия, надеюсь, что и день свободы тоже….Я в сомнениях из-за того, что согласился с предложением Энн выступить за колонию Банара, но оно того стоит!? Надеюсь, что стоит. Надеюсь, что это дарует мне то, чего я хочу уже много лет, надеюсь и на помощь моим братьям, именно братьям, особенно это касается ворчуна Двухсотого. Ммда, я слишком доверился Энн. Может она просто мне нравится? Может я настолько долго не был с женщиной, что любое благородство от женщины в мою сторону оценивается мной неверно, и неверно, в первую очередь, про мои чувства. Любовь?! Ой, надо заткнуть свои мысли, а то несу уже ахинею. Но, тем не менее, она ведь помогла, и мне это понравилось, и сейчас нравится, пока что, надеюсь, что она всё ещё помогает. Только вот, что я скажу своим парням? Флор будет в ярости. Да ладно, Флор. Всё — таки парням- что я скажу? Или Энн взмахом своей золотой ручки может сделать так, что они все будут в восторге от моего решения? Блин, не знаю. Двухсотый рассуждает так, как я, это точно, он может не сказать это вслух, но внутри он понимает, что мы лишь расходный материал для всех колоний, не важно, вообще- для всех. Хмм, ни одно из этих мест не похоже на Асию даже близко.
— «Эй, братишка, ну чего ещё не здрейфил?» — неожиданно звучит голос Двухсотого.
— «О!Ты меня напугал! Дай- ка я тебя обниму, брат!» — отвечаю я ему.
— «Двухсотый! Братишка, как ты!?» — заметили Двухсотого остальные наши ребята.
— «Да нормально, парни, подлечили очень хорошо на удивление, так, наверное, только Строма могут лечить а-ха» — говорит Двухсотый.
— «Строма- не знаю, а вот Флора лечили наверное так, как тебя, лови информацию из первых уст» — говорю я.
— «Ты лечил Флора?» — спрашивает у меня здоровяк Сорок пятый, один из наших парней.
— «Нет, мой уплотнённый друг, я скорее стал причиной его лечения» — отвечаю я.
Сорок пятый делает озадаченное лицо с выпученными глазами, явно задумавшись над моими словами, но затем к нему приходит озарение, и он улыбается во весь рот.
— «Ага, ага, ха-ха, понял, смешно, ага» — искренне радуется своей «сообразительности» Сорок пятый.