— Знаешь, Флор, я, конечно, тебе благодарен, если б не ты, то меня бы уже расщепили на молекулы. Если б ты не умел управлять звездолётом, ха — ха, если бы сдал нас Сторму, то всем нам пришёл бы каюк однозначно, но я не могу сказать, что доверяю тебе на сто процентов, даже пятидесяти процентов не могу дать на доверие к тебе, просто потому что если бы ты, изначально, не попался бы нам в плен, то вряд ли бы мы оказались здесь — говорит Майк.
— Да, я понимаю. Я бы вообще не доверял на твоём месте — говорит, вытирая слёзы, улыбающийся Флор.
— Ну что? Освоимся? — спрашиваю я у всех.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Майк.
— Ну, мы всё ещё на пляже возле океана. Здесь, конечно, классно, но может исследуем это место более подробно, пройдем в глубь этих джунглей, может лагерь разобьём там где-нибудь — говорю я.
— Лагерь? А зачем? И тут неплохо. Поспать можно прямо в звездолёте. Да и океан рядом. Вон смотри, Сорок пятый никуда уходить не собирается — говорит Майк, показывая пальцем на всё ещё прыгающего и бегающего по пляжу Сорок пятого.
— Вот, пускай он останется и проследит за нашим пока что единственным домом….это я про звездолёт, если что — говорю я.
— На Сорок пятого оставить звездолёт? Сомнительная затея — говорит Майк.
— Сорок пятый, дружище, здоровяк! Пойди сюда, пожалуйста! — зову я Сорок пятого.
Сорок пятый вприпрыжку, опять же, как маленький ребёнок, подбегает к нам.
— Да, что такое? — спрашивает Сорок пятый.
Я по-дружески кладу руку на плечо Сорок пятого и подхожу вместе с ним к звездолёту.
— Дружище, видишь звездолёт? — спрашиваю я.
— Вижу — отвечает Сорок пятый.
— Мы на нём прилетели, помнишь? — спрашиваю я снова у Сорок пятого.
— Помню — отвечает Сорок пятый.
— И нам, в случае чего….ну, если мы вдруг захотим улететь куда-нибудь, этот звездолёт очень сильно понадобится. Он будет нужен нам в рабочем состоянии, понимаешь? — спрашиваю я.
— Понимаю — говорит Сорок пятый.
— Поэтому оставайся тут, бегай по берегу, если хочешь, но главное следи за звездолётом и там внутри него, ничего не трогай, хорошо? — спрашиваю я.
— Хорошо — отвечает, хлопая глазами, Сорок пятый.
— Парни! Кто-нибудь ещё останьтесь тут, пожалуйста! — прошу я кого-нибудь ещё остаться на всякий случай.
— Да, хорошо — откликнулось несколько ребят.
— Вот это правильно! А то после «мочи охрану» на Х-135 как- то боязно его одного оставлять, да к тому же со звездолётом — говорит Майк.
— «Мочи охрану» случилось потому, что мы ему так сказали. Он очень старается помочь своим друзьям, вот и всё. При этом, к сожалению, воспринимает все происходящее очень уж буквально, а значит звездолёт он будет охранять в прямом смысле слова, но на всякий случай, пусть с ним побудут ещё ребята — говорю я.
— Понятно. Ну что идём исследовать наш новый дом…я надеюсь — говорит Майк.
— Конечно! Идёмте, парни! — говорю я.
Мы заходим в этот тропический лес. Мы — это я, Энн, Майк, Отар и Флор. Через непродолжительное время нас со всех сторон обступили деревья-великаны, стволы которых и ветви были обвиты лианами какого-то изумрудного цвета, все очень удивились, кроме меня, так любившего в детстве гулять по джунглям Асии. Когда мы были на пляже, солнечный свет падал на наши лица, буквально «прилипал» к нам, а теперь, в самой гуще леса темнота окутала нас со всех сторон, день сменился ночью, но….с редкими проблесками света сквозь ветки и листья огромных деревьев. Такие же деревья были в Асии, один в один. Тут всё один в один, как в моём далёком детстве. Впервые в жизни я не скучаю по Асии, по детству. Я не знаю почему, но чувствую себя, как дома, как на Родине.
— Ай, блин! Споткнулся о какую- то корягу! — говорит Майк.
— Хорошо, что не об змею — говорит Отар.
— Да, в таких лесах ядовитые змеи могут водиться, наверное — говорит Майк.
— Ядовитые- это ладно, есть ещё такие здоровые, которые могут тебя скрутить, переломать все кости и сожрать — добаляет Отар.
— Что, прям, как песчаные черви в Зорге? — спрашивает слегка испугавшийся Майк.
— Хуже! Аха-ха! — отвечает злорадно Отар.
Мы продолжаем идти в этом густом сумраке почти на ощупь. Вдруг прохладная женская рука прикасается к моей руке. Разумеется, это Энн.
— Знаешь, а тут романтично. Темно, но не мрачно, как во время вечернего свидания — говорит Энн.
— Я не знаю, у меня не было вечерних свиданий — говорю я.