— Так значит Инарокс узнал Даийлен? Назвал её предательницей?
— Да. Он обещал ей много страданий, когда понял, что она действительно может помешать ему. Это явно личное.
— Что ж твоё описание очень многое нам дало.
— Смогли что-то понять?
Библиотекарь кивнул.
— Слова, которые ты назвал похожи на очень древний язык, это нужно проверить. Даийлен — могущественная богиня, давно захватившая власть над светом. Времена, когда она участвовала в войнах за власть, тоже давно прошли. Теперь мне кажется, что Инарокс — это и вовсе не истинное имя того, с кем вы столкнулись. Кажется, из забвения вернулся один из павших богов древних войн.
— А что боги Дастриуса воюют между собой? — спросил Женя.
— Куда чаще, чем многие думают, молодой человек. Хотя по-настоящему сильные боги и пантеоны уже давно не сталкивались друг с другом. Войны таких масштабов способны стереть с лица земли целые народы. Поверьте, никто в здравом уме не захочет повторения подобного.
— У вас есть мысли куда бы мог направиться этот воскрешенный бог? Он потерял большую часть своих сил, а значит ему нужен способ их восполнить. Вряд ли он будет подобно нам, бессмертным, медленно накапливать силу охотясь и зачищая искажения. Какие у него могут быть способы быстро её восполнить?
— Не так много и все не из простых. Если он правда решит восстанавливать силу быстро, то нацелиться на места и артефакты с большим количеством магической силы. Древние проклятья и защитные барьеры, возможно, старые реликвии местоположение которых знает только он. Ещё он может попытаться обманом отнять силу у могущественного создания вроде молодого полубога. В любом случае все из перечисленного будет трудно сделать, особенно незаметно. — Библиотекарь поднялся со своего места. — Что ж, этот разговор был очень полезен, бессмертные. Сейчас я вернусь к работе, надеюсь, ещё увижу вас в своей Библиотеке.
— Можете быть уверены.
Библиотекарь снова вернулся к работе по оценке имеющихся у фанатиков знаний. За время разговора воины ордена принесли достаточно много всего, хотя время между их возвращением стало затягиваться, а значит находить новые вещи сложнее, что подводит к мысли о конце обыска монастыря. Интересующие Вольного реагенты и оборудование тоже притащили, и он занялся их изучением. Их количество впечатляло, что впрочем неудивительно, ведь ещё совсем недавно этот монастырь выращивал огромное количество самых разных растений, многие из которых являются алхимическими реагентами. Запасы злосчастного порошка, использованного сектантами, тоже нашли и сразу же уничтожили с помощью магии.
Через некоторое время к нему присоединился Библиотекарь. Старик пусть и не был алхимиком, знал достаточно чтобы определить все имеющиеся у сектантов материалы, чем очень помог Вольному с выбором. Он набрал себе уже достаточно всего, когда к нему присоединился ещё один разумный. Вольный быстро почуял запах необычного дыма, исходящего от гнома. Тот сам быстро оценил имеющуюся коллекцию алхимических реагентов. Не так быстро чтобы считать это простым любопытством, но недостаточно долго, чтобы решить, что гном имеет слишком мало знаний в этой области.
— Тоже интересуетесь алхимией?
Гном фыркнул, исторгнув из легких облачко дыма.
— Интересуе тесь? Я не девочка-наземник, Вольный. Разговаривай со мной нормально.
— Понял.
— Отлично. Торбар тебя нам не представил, но в этом нет особо смысла. Тебя здесь и так все знают. — Гном протянул ему мясистую ладонь с кучей ожогов. — Меня зовут Воморах. Я стекольщик.
Тарас пожал протянутую ладонь и удивился, когда услышал, чем занимается гном. В ту же секунду тот сильнее сжал его ладонь и ухмыльнулся.
— Что, бессмертный, думаешь недостойное занятие для гнома-ремесленника?
— Нет. — спокойно ответил Вольный, хотя гном действительно сильно сжал его ладонь. — Меня больше интересует насколько ты хороший стекольщик.
Ухмылка гнома стала ещё шире.
— И почему же?
— Появилась одна идея. Думаю, тебя заинтересует.
— Гляди-ка, а Вольный, кажется, нашел общий язык с Воморахом. — заметил гном, закончив работу по вытачиванию нового оружия-трофея. Бессмертный и гном-стекольщик что-то живо обсуждали, стоя недалеко где-то в углу, куда принесли все относящиеся к алхимии.
— Тревожный знак.
— Почему это? — спросил Мрачный Клинок.
Торбар недавно ушел решать какие-то вопросы, вероятно связанные с дележкой, и Женя остался один с остальными гномами, пока Тарас искал чем бы поживиться в запасах фанатиков. Это были первые слова гномов за все время, что он с ними находился.
— Воморах говорит, что думает, делает, что думает, а если находится дурак, который в слух выражает свое недовольство насчет этого, то он бьет его обухом по черепу. А скажу тебе по секрету, парень, мало кто может его выносить. — объяснил свою обеспокоенность гном-метатель.
— Вот теперь и я напрягся.
— Вы все-таки друзья Торбара, да и на осаде себя показали, думаю обойдется.
— Да нет, — не согласился Женя, — Вольный тоже из тех, кто говорит, что думает и делает, что думает.
Воморах неожиданно закричал. Женя не смог понять, как интерпретировать услышанные звуки. Взоры всех устремились в ту сторону. Гном что-то пробасил на своём языке и направился в сторону столов, улыбающийся Вольный зашагал следом.
— Святой Думрок, а вот теперь и я напрягся, — сказал гном, отложив оружие.
— Что случилось? Вольный его обидел? — встревожился Мрачный Клинок.
— Да нет, как раз наоборот. Твой друг, кажется, предложил ему что-то, чем Воморах крайне заинтересовался.
— А это, вероятно, значит, что у нас всех скоро могут быть проблемы. — добавил резчик.
Мрачный Клинок смотрел на них несколько секунд, потом пожал плечами и откинулся на стуле так, что передние ножки оторвались от земли.
— Я уже привык.
Гномы переглянулись, молча соглашаясь друг с другом, что оба бессмертных не совсем простые люди. Воморах как раз подошел достаточно близко, чтобы можно было расслышать, что тот говорит:
— У нас под горой от такой штуковины толку немного, но вам наземникам правда может пригодиться! — В руках стекольщика появился пергамент и угольный карандаш. — Сейчас сделаем пару набросков, ты уже примерно представляешь как эта штука должна выглядеть, да?
За соседним столом закипела работа. Два встревоженных ума принялись за работу, и никто из присутствующих не рискнул влезать. Даже Торбар, когда вернулся решил не тревожить их и спросить у сидящего рядом с Женей гнома — тот молча раскинул ладони в сторону.
Женя успел немного узнать о спутниках Торбара. Тарас рассказывал ему как говорить с такими личностями. Если хочешь разговорить солдата, то, как бы парадоксально это не казалось, просто молчи. С его слов жизнь таких людей — это по большей части рутина, которая учит терпению, из-за которого вырабатывается легкая неприязнь к тем, кто этим качеством не обладает. Мрачный Клинок продержался достаточно, чтобы один из гномов начал разговор.
Первым с ним заговорил Кроран, гном, что таскал на себе целый арсенал метательного оружия. Он объяснил, что является охотником на монстров, достаточно почетная профессия среди подгорного народа. Большинство тварей, с которыми вынуждены уживаться гномы — это большие и крепкие создания, способные натворить дел даже в одиночку. Как правило с ними сражаются целые отряды гномов: достаточно сильных воинов, способных нанести один фатальный удар таким существам немного. Но в какой-то момент среди их расы появились достаточно смелые и умные личности, придумавшие способ охотиться в одиночку, даже не обладая полным превосходством в силе — первые настоящие охотники их расы. Они знают все слабые места своих жертв, их повадки и поведение, подсказывающие как действовать во время охоты. А оружием им служит индивидуальный набор метательного зачарованного оружия, который каждый делает себе сам. Каждая битва превращается в бой на истощение: либо чары охотничьего оружия убьёт жертву, либо та убежит или, отчаявшаяся, убьет самого охотника. Женя видел, что множество кинжалов и топоров состоят из выточенных трофейных костей. Кроран сказал, что это нечто вроде ритуала. Хорошего охотника гномов легко опознать по его вооружению, являющихся ещё и списком его трофеев.