Сайфер нахмурился, зажмурил глаза и резко встряхнул головой, но ничего не поменялось. Напротив, в ушах появился какой-то нарастающий звон, отдающий болью в правом ухе. Открыв глаза, он начал понимать, что все звуки превратились в какой-то постепенно утихающий однотонный гул. На его лице появились капельки пота, а дыхание при этом стало неровным и тяжёлым.
- Пойдём, Джен - сказал Сайфер, потянув за собой девочку.
- С-с тобой всё хорошо? - с тревогой в голосе спросила она.
Но её сводный брат этого не услышал. Он просто тянул её за собой, уводя подальше от этого места, подальше от столь громкого звона. Это состояние вселило в Сайфера сильную тревогу. Ему казалось, что его вот-вот что-то разорвёт изнутри, прямо на глазах у всех прохожих. И самым ближайшим местом, куда можно было увести девочку, являлась торговая лавка Морна.
Хоть гул больше и не нарастал, но он так же и не уменьшался. Ещё вначале дня, Сайферу казалось, что за ним кто-то следит, а сейчас каждый шорох, превращённый в однотонный гул, невольно заставлял его оборачиваться в сторону источника шума.
Страх всё больше поглощал мальчика. Фактическое отсутствие звуков, на которые он ориентировался всю свою жизнь, вдруг резко начали давать ему ложные сигналы тревоги. С его здоровьем сейчас происходило что-то очень опасное и он прекрасно это чувствовал. Предчувствие скорой смерти вдруг резко пробралось в сознание Сайфера. Даже если бы он во время битвы лишился рук, у него бы всё равно не было такого душевного состояния как сейчас. Один из принципов пыток с давлением именно на душевную составляющую человека - лишить самого важного органа чувств, что бы он не понимал, что с ним делают. Для Сайфера это был слух. И вместе со страхом, ему в голову пробрались соответствующие мысли.
- “Боже, не хочу умирать”, - повторял он раз за разом в своей голове.
Будь он сейчас один, из его глаз бы невольно полились слёзы страха, но только одно лишь желание не беспокоить окружающих держало его чувства под замком. Сейчас он был на пределе, о чём говорили его дрожащие руки и губы. Он уже даже не ощущал, как Дженнис пыталась хоть немного его притормозить, не слышал, как она пыталась до него докричаться. Гул и звон всё не сходили, когда как в сердце вновь появилось сильное тянущее чувство.
- “Не... хочу...” - таковыми были его последние мысли, перед тем как он потерял сознание прямо перед старым торговцем.
- Дедушка! - со слезами на глазах закричала девочка, держа истекающего кровью Сайфера.
Морн тут же подорвался с места, случайно опрокидывая при этом стул на котором сидел. Дрожащими руками, не понимая, что происходит, Дженнис лишь держала голову брата и со всех сил старалась не разрыдаться. Подбежав, старик присел рядом с лежащим Сайфером и приложил два пальца к его шее.
- Жив, - вслух сказал он.
Хмурое лицо Морна показывало, что он предельно сосредоточен, стараясь не выпускать туманящие разум эмоции на волю. На секунду закрыв глаза, он сконцентрировался и собрался с силами, после чего выдохнув, поднял бездыханное тело своего внука. Пару минут назад, он ходил чуть сгорбившись, как и полагается всем пожилым людям, но сейчас, держа на руках далеко не лёгкого человека, словно помолодев лет на двадцать, он шёл с идеально ровной спиной.
Зайдя в палатку, где источником света являлась лишь одна свеча, он положил внука на стол, и хотел было расстегнуть ему рубашку, как вдруг сказал:
- Внучка, выйди на секунду пожалуйста.
- Н-но... - растерялась она.
- Выйди, - твёрдым голосом перебил её Морн.
Как только Дженнис покинула помещение, он тут же сорвал с Сайфера рубашку и его взору престало то, что он ожидал, но вместе с тем, меньше всего хотел увидеть.
- Чёрт... - вырвалось из его уст.
В районе груди, там, где должно было находиться сердце, изнутри тела пульсировал синий сгусток, распуская при этом по всему торсу паутину светящихся вен того же цвета. Прикоснувшись к этому “сердцу”, Морн в тот же момент резко отдёрнул руку, ибо понял, что с ним происходит то, чего он долгие годы старался не допустить. Наблюдая, как его рука начинает шелушиться, он со всей силы ударил себя в грудь, и, закрыв глаза, попытался сконцентрироваться. В таком состоянии он простоял около минуты, пока наконец не почувствовал, как чешуя на его правой руке начинает потихоньку исчезать.
Открыв глаза, его взгляд невольно упал на стоящее прямо напротив него зеркало. Но он уже знал, что ему предстоит увидеть. В зеркале отражался уже далеко не старик, а мужчина лет сорока, с короткими светлыми волосами и вертикальными зрачками, расположенными в кристально голубых глазах. Но, с каждой секундой, его лицо всё больше начинало напоминать того Морна, что стоял здесь пару минут назад.