Твой Артём.
Пламя от свечи лизнуло исходное письмо Артёма, поползло вверх.
«Что же я, как крыса, какая-то?! Противно даже. Ну почему я?! Я просто должен, обязан, иначе никак» — оправдывался перед самим собой Борис, вкладывая новое, исправлено им, письмо в конверт. В какой-то момент Тельцов остановился, закрыл лицо руками, было несказанное желание порвать это чёртово письмо, и сжечь, но что-то остановило его. Долг? Возможно, ведь разрушать чужое счастье не приносило ему удовольствия.
— Что же ты судьба плутовка такая? Почему ты так обернулась? Не переступил тогда в поезде, когда Ефрем просил, не убил девку, а вот, теперь проблемы от неё, и снова на мои плечи, — шёпотом бормотал Борис, не хотелось ему подкладывать письмо Артёму, не хотелось через себя переступать.
До боли сжав свои волосы в кулак одной рукой, он отнёс письмо на место, откуда взял, и в разбитых чувствах вышел на улицу. Вся его ночь прошла в душевных терзаниях, ведь это было чистое предательство, а чего он никогда не делал? Не предавал. Никогда. И придерживался жизненного убеждения, что предательство простить нельзя. «Гореть мне в аду, за такое скотство!»
Утром Борис избегал встреч с Артёмом, насколько это можно было делать в небольшой квартирке. Он чистил свой пистолет, точил нож, и занимался всем, чем только можно, лишь бы не посмотреть сослуживцу в глаза. Борису всё чудилось, что Грачёв проверил письмо, и вот-вот раскусит предателя, но на самом деле, ничего не подозревая, Артём отнёс заветное послание любимой на почту.
Борис сидел, широко расставив ноги, и глядел в пол, компанию ему составлял Леонид, тоже заметивший нечто интересное у себя под ногами, только Захар изучал потолок, закинув ногу на ногу на стол.
— Итак, друзья, — собравшись, начал пламенную речь Артём.
Он был в чистой рубашке и джинсах, с «Питоном» за поясом, гладко выбритый, и причёсанный, такой внешний вид придавал ему уверенности даже перед своими бывшими сослуживцами, а ныне — подчиненными.
— Все мы помним, что сегодня и завтра последний день. Ориентировочно, конечно. Республика уже под городом. Наши захватили все военные базы и поселения, устроили блокаду. Новгород продержится долго, но кому это выгодно? Республика раскатает Красных, подобно катку, поэтому есть вероятность, что запустят ракеты они, как только республиканцы соберутся штурмовать. Дабы не тревожить нервы Красных, я установил связь с командованием, и у меня есть хорошие новости. Нашу группу восстановили, и меня поставили ответственным за операцию. А вернее за её финальную часть. По моему прошению, капитан Ефрем Дерягин посмертно награждён орденом мужества.
Разведчики оживились, одобрительно закивали.
— Командование обещало, что предоставит нам ракеты перехватчики, которые не позволят ГПД улететь далеко, но вы сами понимаете, что от нас сейчас всё зависит. Возможно даже исход войны. Последние дни, я не страдал от приступов безделья, и работал. Думаю, все это знают. И вот, чего я добился. Послезавтра Красный крест, бесы и туземцы ударят по комплексу.
— Ого! — выразил общую мысль Захар, своим диким возгласом.
— Представьте, какая шумиха поднимется по всему городу, когда изнутри по нему ударят.
— Вот это точно сломает Красных.
— Они огромной массой навалятся на комплекс с разных сторон, что будет дальше?
— Все резервы кинут на защиту единственной надежды, — догадался Борис, стараясь не встретиться взглядом с Артёмом.
— Верно!
— Тёма, но что это нам даёт? Как мы в этой куче сможем заморозить комплекс, там такая защита включится, — шипящим голосом заговорил Леонид, который под меньшей дозой наркотика более менее адекватно воспринимал реальность.
— Ты же сам говорил, что панелей для запуска и отключения две, одна в комплексе, а о нахождении второй мало кто знает, она всё время путешествует с курьером, так?
— Совершенно верно, ты знаешь, где второй пульт управлений? — искренне удивился Леонид.
Эм… Догадываюсь. Сами посудите, кто запустит ракеты?
— А какая разница? Главное кто приказ отдаст.
— Да не совсем так. Я почти уверен, что второй пульт будет у президента, — заявил Артём, как можно увереннее.
Захар нескрываемо засмеялся, остальные напряглись.
— То есть, наверняка, ты не знаешь? — решил уточнить Леонид.
— Да, чёрт возьми! — воскликнул Грачёв, — Какие могут быть гарантии?! Только теории, других идей у меня нет!
— А нас не думал спросить?! — Захар перестал смеяться, и подскочил с дивана, — Ты у нас теперь самодержец, да? Всё сам решаешь, а мы так, грубая сила, ты же у нас ум.
— Предлагали бы в таком случае! — парировал Артём.
— А ты не спрашивал!
— Мы думали, у тебя есть надёжный план! — тоже перешёл на громкий тон Борис, поднимаясь со стула.
— Да пока вы тут, «думали», я проблему общую решал! Я! Не вы, понятно?! Это надёжный план, у нас будет оружие амуниция, и люди, профессионалы.
— Артём, ты понимаешь, на что мы идём? — тихо, но так, что бы замолкли в этот момент все, заговорил Леонид, — Мы собрались штурмовать президентский дворец, так?
— Да.
— Да? Ты же нас на верную смерть ведёшь, — ответил Заболодский.
— А ты не её ли ищешь, а? Не ты ли умереть хотел несколько дней назад? Вот у тебя и появится шанс сделать это героически, не устраивает? — взвёлся Артём.
— С другой стороны, может и выгорит, — подумав, ответил Борис, — Сами смотрите, огромная толпа налетает на комплекс с разных сторон, а он что? Комплекс — соломинка. Последняя надежда Красных, его они буду любой ценой защищать, не президента. Ведь этот человек их не спасёт, ракеты с ГПД, это единственный шанс. Так что я уверен — даже вояки с президентского дома кинутся на оборону ракетного комплекса.
— Да, Боря, на это и расчёт.
— Это безумие! — закричал Захар, хватаясь за голову, и тяжело опускаясь на диван.
— Ты чего, дружище, — Артём попробовал приободрить наркомана, но тот выкрутился, и отскочил в сторону.
— Захар, ты кинуть нас решил, что ли? — возмутился Борис.
— Ты что, реальные шансы есть, струсил, небось? — вступил в беседу Леонид.
— Мухин, меня послушай, — прикрикнул Артём, глядя на то, как наркоман замыкается, по-звериному оглядываясь, — У нас будут стволы, бронники, люди, прорвёмся! Самому не стыдно? Столько вместе прошли, ты нам всем, как брат родной!
— Да пошли вы! Отвалите от меня, отстаньте! — закричал Захар, кидаясь к выходу.
— Да ему башню снесло напрочь, — сделал вывод Борис.
Наркоман уже провернул ключ, и открыл дверь, когда услышал знакомый щелчок за спиной. Артём стоял к нему боком и в правой руке держал свой револьвер, курок которого только что взвёл.
— Эй, ты чего? — не понял Захар, робко поднимая руки.
— Предателям — смерть! — крикнул Артём, но угрозы в его голосе не было, была уверенность и твёрдость.
— Ты не выстрелишь, — Мухин опустил руки, и повернулся.
— Предмет.
— Да, пожалуйста, на кой он мне нужен, — бывший разведчик медленно вытащил кинжал с пальцем из-за пояса и швырнул Артёму под ноги.
Затем он, молча, повернулся к выходу, и ушёл. Артём не сразу опустил оружие, только когда Борис хлопнул его по плечу:
— Всё правильно, Артём, пускай проваливает.
— Он вернётся, — почему-то уверенно заявил Артём, и поднял с пола кинжал.
Положив его на стол, он снял часы, и вопросительно посмотрел на Бориса, а когда и монета легла рядом с остальными предметами, то Грачёв заговорил:
— Мы победим в этой схватке, друзья, должны победить, ради всех, кого мы потеряли, ради тех, кто отдал свою жизнь за этот шанс, шанс на победу, и мы его не упустим.