— Он слишком робкий, ты для него недостижимая богиня, вот он и боится.
— Чего он боится — то?
— Эх, подруга, нет у тебя опыта в общении с парнями. Я бы на твоём месте использовала бы его, такие мужчины не предадут.
— Как раба его использовать что ли?
— Да, он ведь всё сделает, что бы тебе угодить.
— Нет, я так с ним не поступлю. Он такой беспомощный, мне его жалко становится.
— Это так, только, когда он рядом с тобой. Так ты любишь его?
— Я ещё не поняла этого.
Затем Оксана поняв, что подруга должна прийти к верному решению самостоятельно, перевела тему на более весёлую и приятную.
Глава 16 Доброе сердце
Кристина была одинокой девушкой в логове изгоев. Даже здесь её никто не любил, она не могла прижиться в обществе себе подобных. Её не уважали, ненавидели за то, что она была некрасива, даже в чём — то уродлива. Бедняжка слишком многое пережила на своём веку, слишком долго пробыла в рабстве. Конечно, это её обозлило, ожесточило, Кристина ненавидела республиканцев, красных, а теперь ещё и тех, к кому присоединяются такие, как она. Девушка родилась рабыней, с малых лет она мечтала о свободе, проклинала людей. Годы заключения, десятки побегов, издевательства, унижения, лишения. Неволя лишила Кристину чести и достоинства, её природной красоты, здоровья, сердца. Рабыня в публичном доме, на заводе, даже гладиатор, а после побега, страшные месяцы на химическом комбинате, это время и отобрало всю красоту и здоровье девушки. Но среди туземцев её не желали видеть, Кристина сменила уже два племени, в большинстве поселений ненужного жильца выселяют, но в этой деревне её могли только убить. Здесь действовал только один закон: выживает сильнейший. Больные, слабые умирают, на свободу не отпускают никого, в основном для сохранения деревни в тайне. Но кто бы мог подумать, что именно Кристина решится помочь пленнику, рискуя всем.
Деревню уже наполнил нежный утренний свет. Хрипло кукарекал петух, и в такт ему кудахтали худые куры. Маленькие свиньи лениво валялись в грязи, а привыкшие к близости человека вороны, спокойно бродили по селенью. Никто не беспокоил исхудавших чёрных птиц, почти вес дикари ещё спали. Только несколько ребятишек носилось по улице, и редко проскакивали женщины, которые уже начинали заниматься домашними делами.
Кристина специально проснулась пораньше. Она взяла кувшин с водой, заготовленный с вечера, и плоский пресный хлеб. Выйдя на улицу, девушка услышала насмешки в свой адрес, но как обычно не обратила внимания. Издевались над ней все, начиная от детей, заканчивая пожилыми людьми у которых должно было, отложится, что — то умное по этому поводу. Пригнувшись, Кристина шла по улице, и постоянно озиралась, и решила, что добралась да площади не замеченной. Ещё вчера на празднике дикарку, что — то укололо в сердце, те чувства, которые возникли у неё при виде истязаний молодого парня, не посещали её сердце очень давно. Что это было за ощущение, Кристина не знала, а вернее не могла вспомнить. Да и пришла на эту площадь девушка для того, что бы найти себя.
Два семилетних босоногих мальчика, в каких — то лохмотьях весело крича, кидали в пленного камнями. Кристина крикнула на них на неизвестном для парня в колодке языке, после чего ребятня всё так же хохоча, бросилась в рассыпную.
— Эй, ты живой? — упав на колени, дикарка шёпотом спросила пленника, всё ещё опасливо оглядываясь вокруг.
Артём с трудом открыл отёкшие глаза, и увидел перед собой маленькую чернявую девчонку с кувшином в руках. На ней было не раз зашитое платье непонятного цвета, казалось, что заплаток на её одежде больше, чем родной ткани. На её тонких, но сильных и жилистых руках были сильные химические ожоги, лицо было усеяно мелкими язвочками, шрамами, на шее виднелся сильный ожог, такие бывают от гладиаторских ошейников. Первое мнение Артёма, которое сложилось у него о девушке, это то, что она сильная, несмотря на её низкий рост, выносливая и крепкая, судя по шрамам и ожогам, она пережила очень многое.
— Ты, меня слышишь? — Кристина пристально вглядывалась в лицо пленника.
— На каком языке ты говорила? — с трудом прошипел Грачёв.
— Это единственное, что тебя волнует?
— Это то, на что я не могу знать ответ.
— То есть, остальное ты всё знаешь? Наивный пятнистый.
— Что это был за язык?
— Английский.
— И многие на нём говорят?
— Похоже, ты совсем зелёный, хоть в одном крупном городе был? Можешь не отвечать, видно, что деревенщина.
— А ты можно подумать была.
— Была, — гордо заявила Кристина.
— Рабыней.
Девушка вздрогнула, поднялась, и демонстративно показала, что собирается уходить.
— Нет, постой, прости… — хрипя, просил Артём.
Когда Кристина увидела его опухшее лицо, потрескавшиеся кубы с запечённой на них кровью, ей стало жаль пленника. Возможно, это именно то чувство, которое пыталась вспомнить девушка. Как долго её было неведомо сострадание и жалость!
— Хочешь пить?
Не дожидаясь ответа, она осторожно приложила кувшин к губам Артёма.
— Ты же знаешь, что во время появления земли из океана, многие национальности поселились на ней? Среди них было много и американцев, и англичан, и других людей, но в том прошлом мире все говорили на английском. Вот и сейчас можно часто встретить иностранцев.
— Спасибо.
— Хлеба? На держи. Не так много, потихоньку! Как тебя зовут?
— Артём.
— Кристина.
— Почему ты помогаешь мне?
— Я не помогаю.
— У тебя много счётов к республиканцам и всё же.
— У тебя нет клейма.
— И, тем не менее, меня пытали.
— Я ненавижу республиканцев, давай будем считать, что ты не из них.
— Мой друг, покорми его, он вон, привязан к столбу.
— Нет, тут и на тебя хлеба мало, ешь.
— Покорми Антона, пожалуйста!
Нехотя Кристина поднялась, и подошла к Антону.
— Чего ты хочешь от меня, ведьма? — грубо отозвался парень, из последних сил стараясь удержать голову навесу.
Девушка повернулась к Артёму, осуждающе сверля его взглядом. Артём хотел уговорить друга поесть, но не хватило сил.
— Проваливай уродина, или может, пытать хочешь?
Кристина вскинула голову, и быстрым шагом гордо удалилась. Пленники вновь остались наедине. Прохладные капли воды ещё щипали разбитые губы, Грачёв закрыл глаза. «Есть на свете ещё добрые сердца! Эта юная богиня пришла, нет, спустилась с небес! И протянула руку помощи. Почему все люди не могут быть такими?» Не могут.
Шее было очень больно лежать на твёрдой деревяшке, и руки тоже затекли, но Артём не жаловался. Он стойко терпел, не рассказывая о своих страданиях Антону, которому было не лучше, ни слова не говорил Богу. Честно сказать, ещё вчера Грачёв готовился предстать перед Всевышним, но видимо время не пришло. То, что парню удалось пережить, уже было чудом, потому он и не желал большего.
Когда на улицу вышло больше народу, и деревня зажглась жизнью, пленных скинули в яму. Это был новый дом. Из жильцов лишь молодой парень, почти ещё мальчишка и горбатый дед. Хорошо, ведь в старой яме друзей ждала верная смерть. Но тут можно было спать спокойно, места много! Бессильными пленники разлеглись на кочках.
— Антон, ты как? — наконец, смог вымолвить Артём.
Но друг, молча, отвернулся.
— Эй, ты чего? Почему не попил воды?
— Я ни от тебя, гниды, ни от той уродины ничего не возьму, ты меня понял? А теперь отстань!
— Антоха, друг, возьми свои слова обратно! Немедленно!
— Я перед слабаками не пригибаюсь!
— Кто слабак?
— Ты! Забудь о нашей дружбе, таких друзей, как ты гнать поганой метлой! Сдался сразу, верещал, хотел им всё рассказать!
— Им ничего не надо было!
— А если бы спрашивали? Сдал бы друзей?
— Нет.
— Ты не только слабак, ты ещё и лгун!