Полицейский не сразу заметил гостя, он уже взял бутылку, и принялся наливать жёлтую жидкость, когда Леонид, направляя пистолет, заговорил:
— Здравствуй, дружище.
Хозяин замер. Он медленно осмотрел с ног до головы человека в плаще, так и не увидев лица, полицейский даже не смутился. Глянув на бутылку спиртного, а затем снова на гостя, Капустин, кажется, окончательно убедился, в реалии происходящего.
— Поговорим? — спокойно продолжил Леонид, давая время информатору прийти в себя.
— Ты несколько дней назад вместе с напарником Слонцовым ездил на обыск квартиры, что вы там искали? — продолжил агент, не дождавшись ответа на первый вопрос.
Капустин, кажется, отошёл от спиртного, и теперь смотрел спокойно на незваного посетителя.
— Я спрашиваю, ты отвечаешь! Ясно? — повысил голос Леонид.
— И что?
— Что вы искали? — более спокойно спросил Заболодский.
— Улики.
— Против кого?
— На одного типа, проходящего по делу об убийстве, — полицейский весьма умело врал, на его лице не отобразилось ничего подозрительного.
— Лож! — закричал Леонид, и сильно пнул информатора в колено, не отводя от него пистолет.
Капустин взвыл от боли, его лицо исказилось, он, шипя, сжал зубы.
— На кого вы искали улики?
— На шпиона, — просипел информатор, и его лицо налилось красными цветом.
— Хорошо. Но если будешь ещё врать, я тебя расстреляю, поверь мне, есть, кого ещё спросить.
Полицейский едва заметно кивнул.
— Кто вас послал на квартиру?
Опустив голову, хозяин дома упрямо молчал.
— Говори, собака! — Леонид продолжал кричать и давите тем самым на информатора, не получив ответа, он ударил ногой Капустина чуть ниже колена. — Кто вас послал?
«Язык» только тихо матерился, скрипя зубами, и сжимая ногу.
— Знаешь, я не в настроении играть с тобой в партизаны, я буду тебя бить, а ты геройски молчать, нет. Слышал, что стало с твоим напарником, Слонцовым?
Капустин вздрогнул. «Ага, в точку!» — обрадовался Леонид, — «Ещё немного и он расколется».
— Хочешь повторить его судьбу? Сгореть заживо, или спрыгнуть с крыши, может я, что получше придумаю.
— Довольно!
— Кто вас послал?
— Майор Ушков.
— Не ври! — закричал Леонид, замахнувшись.
— Честно — честно! — прикрываясь руками, пробормотал полицейский, не было похоже на враньё.
«Ушков значит» — отметил про себя агент.
— Как имя шпиона?
— Я не знаю, квартира числится на старого деда, который никак не может быть шпионом в доме престарелых.
— Откуда Ушкову известно, где искать?
— Я не знаю.
— Лож!
— Ай, не бей, я не вру!
— Что вы нашли на квартире?
— Ничего.
— Даю тебе второй шанс.
— Рацию — рацию! — пробормотал информатор, вжимаясь в табурет.
— Где она сейчас?
— Не знаю, наверное, в участке, там на втором этаже наши программисты.
— Ладно, теперь возьми ручку и блокнот, — уже спокойным тоном произнёс Леонид.
Шпион умело менял маски, игра в хорошего и плохого полицейского удалась на славу.
— Пиши под диктовку. Дорогая, мне очень жаль, что я тебя обидел. Я не хотел этой ссоры, и не хотел разрывать с тобой отношения. Я понял, что не могу жить без тебя…
Полицейский записывая, повернулся к Леониду, удивлённо пытаясь понять гостя. Но шпион кивком указал не отвлекаться, доставая толстенькую бечевку из кармана.
— … я лучше умру, чем буду жить без тебя. Прости и прощай!
Беленькая верёвка оплела шею полицейского, стянулась, заставляя жертву сипеть.
По карнизу забарабанил ливень, прогрохотал гром, и молния на миг озарила суровое и бесчувственное лицо убийцы. Капустин бился, словно муха в паутине, и хрипел, его перекошенная рожа покраснела, глаза выпучились, его слабеющие руки бессильно цеплялись за рукава Леонида. На лице убийцы не отобразилось ни одной эмоции, с таким выражением многие убивают тапком паука. Заболодский не смотрел на жертву, он безразлично глядел в окно, только сильнее затягивая бечёвку.
Ещё одна молния озарила обмякшее на стуле тело, циничного агента, и прощальное письмо, которое теперь имело роковое значение.
На следующий день «виновница» суицида обнаружила Капустина повешенным на люстре на кухне. Полиция незамедлительно и без долгих разбирательств установила самоубийство бытового характера, и дело быстро оказалось в архиве.
Только внешне Леонид оставался циничным и равнодушным диверсантом, но то, что произошло той ночью, изменило его навсегда.
Глава 20 Рулетка
Республиканский капитан Ефрем Дерягин всю ночь пыхтел над картой местности. Он просчитывал все возможные места, где можно было найти Артёма Грачёва, и начал в первую очередь с места, куда направлялся парень. Деревня Снежки. К огромному сожалению, ни о каком Грачёве тут не слышали. Выходит, что сам Артём не смог сбежать из возможного плена, а значит, находится всё ещё у туземцев. Было обидно, что чудо — карта капитана не показывает места стоянок дикарей, а тогда выходит, что надеется, стоит лишь на местных следопытов.
Ефрем очнулся, когда его уставшая голова выскользнула сквозь руки. Парень встряхнулся, покорил себя, что проспал час — другой, когда на счету каждая секунда, и вышел на улицу из своей палатки. Небольшая деревушка кишела жизнью, несмотря на ранний час. Жители кормили домашнюю живность, детки играли, задорно смеясь и прыгая от радости. Из множества палаток выходили бойцы, которые приехали вместе с капитаном, и которому они обязаны подчинятся. Но сейчас они ничем не могли помочь в поисках молодого парня, потому и сидели без дела. Ведь, не пустишь полсотни бойцов прочесывать огромные территории беспросветного леса, наполненного дикими племенами. Сейчас солдаты коротали время, как могли, кто — то травил байки, пускал жуткие слухи, рассказывал о своих похождениях, некоторые играли в карты, кости, нарды, кто резвее играл в мяч, за ними с интересом смотрели деревенские мальчишки. Единственное, что запрещалось бойцам — выпивка. Предугадав последствия пьянки мужиков, которые не всегда могли видеть границы, Дерягин лишил ребят этакой забавы. Ведь, готовая и мобильная, хоть и небольшая армия могла пригодиться в любой момент, осталось только дождаться следопытов.
Ефрем подошёл к бочке, рядом со своей палаткой, и умылся ледяной водой.
— Господин офицер, — робко окликнул его женский голос, — не изволите испить свежего молочка?
Перед высоким капитаном стояла и без того низкая молодая крестьянка, да ещё и сгорбившаяся в поклоне. Дерягин снова отметил про себя покорный и слишком услужливый нрав местного населения. Но в этом ничего удивительного нет, несмотря на то, как уважительно и мирно ведут себя солдаты Ефрема, местные привыкли прогибаться под наглыми и напыщенными охотниками, которые мнят из себя невесть кого.
— Благодарствую, — искренне ответил Ефрем, принимая кувшин с молоком.
— Капитан! Капитан! — услышал несколько мужских голосов Дерягин, и насторожился, отдавая кувшин крестьянке.
К нему подбежали двое парней в камуфлированных куртках и штанах, с ружьями на плече. Пот из — под их капюшонов струился градом, но следопыты, а это были именно они, даже не запыхались.
— Выпейте, парни, — разрешил Ефрем, кивнув на кувшин.
— Нашли! — с нескрываемой радостью и гордостью сообщил командир местных следопытов по прозвищу Рябой. — Артём ваш в деревне на болоте.