— Тёма, миленький, постой, не надо! — догадавшись, с ужасом воскликнула Рита.
Захар обернулся на возглас девушки, и тут же получил сильный удар по лицу. Всю злобу, ярость, боль, Артём выместил в этом ударе. Худой наркоман слетел с ног, рухнув, как подкошенный, он ударился лбом, о бетон, жалобно воскликнув. Ефрем такого поворота явно не ожидал, потому растерялся, зато Мухин быстро пришёл в себя, и, оскалившись, накинулся на обидчика. Осклабившиеся жёлтые зубы, выделенные кровавой кашей губ, которые так удачно расшиб Артём, выглядели пугающе, полные безумия, расширенные глаза ещё больше придавали ужаса этому человеку. Захар двигался молниеносно, и никто не успел заметить, как в его руке блеснуло лезвие кинжала…
— Стой, сволочь!
— Да иди ты!
— Догоню, хуже будет! — предупредил Борис.
В этот раз убегающий подрывник, с которым они вместе вывалились из окна поезда, отозвался бранной руганью. Несмотря на то, что противник сильно хромал, неудачно приземлившись на насыпь железнодорожных путей, Борис тоже не мог его догнать, голова ещё кружилась, а кровь, стекающая с рассеченной камнем брови, заливала глаза. Прежде, чем броситься на утёк, Красный успел оглушить разведчика большим булыжником, чем и выиграл себе несколько секунд форы. Так или иначе, но расстояние между бегущими быстро сокращалось.
Подрывник с хрустом и треском пробираясь сквозь пшеничное поле уверенно направлялся к ближайшей лесополосе, надеясь найти там укрытие, ну а Борис, соответственно бежал за ним. Патроны в «берете» кончились, иначе и бегать не пришлось бы, из оружия не осталось даже ножа, у беглеца надо полагать, тоже.
На бегу Тельцов обернулся. Сизый дымок от разорвавшейся бомбы уже развеивался, вопреки ожиданиям, жёлтая пшеница не загорелась, но и не мудрено, ведь в этом мире всё пропитано влагой.
Добежать до спасительных деревьев Красному так и не удалось. Борис налетел со спины, и опрокинул врага. Уставший, раненый, тот даже не сопротивлялся. Разведчику без труда удалось связать ему руки за спиной, собственным ремнём.
— Вставай! — рявкнул Борис, и дёрнул за тельняшку, которая осталась единственной одеждой, помимо штанов.
С хрустом ткань порвалась, оголив торс Красного.
— Отпусти, сатана! — закричал пленник, но Борис его уже не слышал. Он словно заворожённый смотрел на предплечье, стоящего на коленях подрывника.
Немного ниже плеча, у пленного, была наколка, до боли знакомая Борису. Такая же была и у гладиатора Юрия, который «подарил» Тельцову монету. Причинно — следственные связи только начали строиться в голове разведчика, но главное он понял сразу:
— В игру вступил, кто-то третий.
Глава 37 Ещё не конец
… Лезвие сверкнуло в нескольких сантиметрах от лица Артёма, благо реакция спасла. Но Мухин на этом останавливаться не спешил, он ударил снова, сверху. Грачёв поймал противника за кисть, и сильно ударил его в солнечное сплетение, открытой груди. Захар, выдохнув, ударил в ответ, попав Артёму по челюсти, от чего парень отшатнулся, едва не упав.
— Довольно! — крикнул Ефрем, становясь между дуэлянтами, — Вы с ума сошли?! У нас и без этих разборок проблем хватает! Убери кинжал! Убери, я сказал!
Захар не хотя, спрятал оружие, и рукавом вытер кровь с губ, злобно глядя на напавшего. Артём потрогал зудящую челюсть, вдохнул, выдохнул, успокаиваясь. Ефрем оглядел, сгрудившихся на краю моста людей, и шёпотом продолжил:
— Надо найти Бориса, возможно, он выпрыгнул с поезда, раз его здесь нет.
Артём одобрительно кивнул, и вернулся к Рите.
— Тёма, всё хорошо? — забеспокоилась девушка.
— Да, милая, он бьёт как девчонка, — через силу улыбнулся Грачёв, — Ты побудь пока тут, только никуда не уходи, ясно?
— Да.
— Ну, вот и хорошо, я скоро вернусь.
Ефрем, засунув пистолет за пояс, направился в сторону, где еле виднелся дымок взрыва бомбы. Захар, пошатываясь, следовал за ним, бросая косы взгляды на своего обидчика. Артём вскоре догнал командира.
— Ефрем, я успел выбросить рацию в окно до взрыва.
— Вот, значит, как, — удивился капитан, — она, наверное, разбилась.
— Может быть, но имеет смысл её найти, потому что мой рюкзак был к ней привязан.
На удивление быстро группа нашла и рюкзак, и рацию, которые хороши были видны в примятой пшенице.
— Сильно пострадала? — спросил Артём, проверяя целостность своих вещей, а главное дневника, потому что он для него стал чем-то большим, нежели просто книжица с записями.
— Пока не знаю, на вид целая, надо разобрать.
— После того, как найдём Бориса.
— Конечно, ещё бы согреться не мешало.
— Да, — поёжился Артём, у меня есть теперь вещи, разведём костёр, просушим вещи.
— Откуда у тебя эта наколка?! — закричал Тельцов, схватив за горло пленного.
Но тот упорно молчал, зло, глядя на обидчика.
— Говори, иначе я выпотрошу тебя! — правда, чем именно он это сделает, Борис не придумал.
— Да пошёл ты!
Разведчик замахнулся, и обрушил свой крупный кулак на лицо подрывника.
— Кто вас послал?! Это же не Красные, так?! — и в подтверждение того, что он не шутит, Борис добавил противнику с левой руки.
Подрывник даже не стал кривиться от боли, словно он её не чувствовал, просто сплюнул выбитые зубы и кровавые сгустки, вновь посмотрел прямо в глаза Борису. Этот холодный, пронизывающий взгляд заставил Тельцова поёжиться. Он сам не мог понять, что его так… тревожит?
— Бори — и — ис! — послышались голоса со стороны моста.
— Ладненько, с тобой позже разберёмся, подъём.
Толкая впереди пленника, Борис направился на зов.
— Чёрт подери, Тельцов, ты кого поймал? — удивился Захар, оглядывая пленника.
— Шамаханскую царицу.
— Шутишь? А то, что люди погибли по нашей вине тебе не смешно? — сделал выпад Артём.
— Моей вины тут нет, я свою бомбу обезвредил, это вы облажались.
— Что? Да, если Ефрем не кочевряжился бы, я сумел обезвредить бомбу.
— Так, спокойно! Мы одна команда, это наш общий косяк, за который мы все, чуть не поплатились жизнями, а теперь предлагаю, не устраивать глупые дискуссии, а допросить этого урода.
Подрывник вновь стал центром внимания, его поставили на колени, посередине железных путей.
— Ну, говорить будешь? — по-хорошему начал Ефрем.
— Ты его рожу видишь? По-твоему он хочет с тобой побеседовать?
Лицо пленника исказилось в кровавом оскале.
— На! — со злостью Борис врезал ему по лицу, от чего подрывник завалился на землю.
— Захар, дай нож, очень хочется поговорить.
Получив кинжал, Ефрем поднял противника, и приставил к его горлу лезвие.
— Кто тебя послал? Красные?
Тишина в ответ. Тогда капитан неглубоко воткнул нож в грудь пленнику, только проколов кожу, и стал медленно, просовывать лезвие под верхние ткани. Удивительно, но разведчики не услышали ни диких воплей, ни скрипа зубов, ни стона.
— Что за? — Захар отпрянул от пленного, будто от чумного.
— Да ладно, — не поверил Борис, — даже у меня мурашки от такого пошли!
— Ефрем, погоди, убери нож, — Артём присел рядом с пленником, приподнял его за подбородок, посмотрел в глаза.
Приоткрыв веко на глазу подрывника, Грачёв принялся рассуждать вслух:
— Зрачок уменьшен, вены на висках, и руках явно видны, посмотрите на глаза, видите, как белки покрыты прожилками? Рот открой, — потребовал парень, — Открой, сказал! Вот, видите, язык сухой, и белый налёт.
— Ох, я и забыл, что у нас медик есть, — улыбнулся Борис.
— Что это значит? — перешёл к делу Дерягин.
— Спроси у Захара, он — то знает.