— Думаю, вы и так знаете, ведь это вы с Палкином говорили в тот день, когда он заходил ко мне в допросную. — В отличной памяти Тельцова всплыли воспоминания о плече майора выглядывающем из — за двери, ещё тогда это казалось странным: два офицера враждующих армий встречаются и о чём — то беседуют. — Зачем тогда спрашиваете? Я же не дурак.
Ушков закусил губу, то что его так лихо раскусят, да и кто какой — то зэк, его, разведчика с тридцатилетним стажем! Помолчав минут, решив, что уже нет смысла юлить перед собеседникам, он с расстановкой, медленно заговорил:
— Нет, Тельцов, вы далеко не дурак, даже больше вам скажу, у вас талант!
— К чему эта лесть?
— Я, правда, майор контрразведки Красных, и да, я говорил с капитаном Палкином, когда он приходил к вам на допрос. Но скажите, как вам удалось меня раскусить?
— Да вы особо и не конспирировались, о том, что приезжает майор я узнал за день до приезда Палкина, а потом увидел ваше плечё с нашивками майора, не трудно найти связь. А то что вы контрразведчик просто догадался, капитан разведки НОР для вас слишком высокая птица, что бы говорить вы с ним могли на «ты».
(Стоит отметить, что погоны были у представителей НОР, а нашивки у Красных. К тому же есть несоответствия званий с теми, которые были до потопа. Так же отличаются звания у Красных с НОР, ведь не одна из сторон не хочет выглядеть похожей на другую).
— Не плохо, скажу честно, я недооценивал вас, пока не побеседовал лично.
— Так чего же вы хотите? Только говорите прямо, не уходите от ответов.
— Хорошо, честность — залог нашего успеха. Республика, хочет вас завербовать верно?
— Ну и?
— Я предлагаю вам работать на меня, согласитесь на условия НОР, станете членом их отряда, и будите собирать для меня информацию.
— Стучать на будущих сослуживцев?
— Нет, работать в тылу врага. И, между прочим, неплохо при этом зарабатывая. Уверяю вас, в мире всё скоро изменится, и мы будим править им, у Красных есть козырь в рукаве, которого пытаются лишить нас Республиканцы. Вы, Борис, не дадите им шанса лишить нас победы.
— Ох, сколько пафоса, речь о спасении планеты, переворот мира, можно подумать я изменю ход войны, ну да — ну да.
— Вы думаете, в истории не было людей, которые буквально в одиночку меняли судьбу мира? Александр Македонский, Наполеон, Адольф Гитлер, все эти люди перевернули жизнь планеты.
— Ну, я же не полководец, и не правитель великой страны, о чём вы мне говорите.
— О том, что ничего у этих правителей не вышло бы, если не их агенты, диверсанты и шпионы.
— Мне скучно спасать планету, давайте попросите другого зэка.
— Чёрт! — Не вытерпел Ушков. — Вы идиот! Как можно так несерьёзно относиться ко всему происходящему? Ладно, если для вас больший авторитет имеют приземлённые факторы, то и обращаться к вам я буду, как к быдлу! — Голос майора с мягкого приятного сменился на жестокий твёрдый. — Вы ведь понимаете, что до конца срока не доживёте.
— Да, чёрт вас побери, я хочу покоя, не собираюсь я участвовать в ваших шпионских играх.
— Поздно, Борис, вы подписались на это тогда, когда взяли предмет у Юрия!
Зэк догадался, что майор сболтнул сгоряча лишнего, но всё равно ему стало не по себе.
— Где предмет? — Ушков подскочил со стула, поставил руки на стол.
Жарко дыша прямо в лицо Борису, шипя раздувая ноздри, он смотрел с такой злобой, что Тельцову захотелось немедленно уйти. Так он и сделал.
В глазах зэка вспыхнул притворный страх, он откинулся, жадно хватая ртом воздух, покраснел. Ушков отстранился, от Бориса, как от прокажённого, когда тот забился в конвульсиях, сползая на пол.
— Эй, Борис, стой, ты как? Врача! Скорее врача! — Майор кинулся к зэку, приподнял его голову.
Тельцов повис на пристёгнутой наручниками руке, захлёбываясь рвотой, из его рта шла пена, несчастный бился в конвульсиях, закатив глаза.
Глава 4.Первые трудности
Если верить словам Спичкова, то жизнь на просторах нынешнего мира не такая уж и романтическая штука, как верилось Артёму. Грачев, отрезанный от мира самым дальним от войны городом, накормленный по горло пропагандой властей, даже и не знал, что такое жизнь. Для него это просто работа, которая необходима выживанию.
Телега неспешно волочилась по пыльной дороге, и вскоре скрылась от города за холмом. Парень до последнего не смотрел назад, потом всё же оглянулся. Высокие трубы заводов курящие отравляющими газами, пустые многоэтажки, этот захудалый район, даже не может сравниться с настоящими городами. Артём всегда мечтал побывать в Москве или Волгограде, да в любом крупном развитом городе. И Спичков ему это обещал устроить.
— Ну, что Тёма не жалеешь? — Спросил Спичков, доставая крупную сигарету из кармана.
— Нет, дядь Саш, ничуть.
— Ты парень, будь всегда аккуратен, внимателен и самое главное — никому не верь! — Вдруг сурово сверкнув глазами, сказал стари, сейчас он так сильно напоминал Артёму отца.
— Мне папа всегда так говорил.
— Правильно делал!
— Что за…? — Неожиданно выругался охранник. — Медведь лося, что ли завалил, и теперь дичь гниёт?
Второй обозник тоже демонстративно зажал нос.
— Да какой медведь возле дороги? — Морщась, спросил Спичков.
В нос и вправду ударил противный гнилой запах, Артему, почему то показалось, что запах разложения. И он не ошибся. Сразу за поворотом перед путешественниками предстала ужасная картина. На небольшой полянке, на обочине дороги, стояла полуразвалившаяся телега, такая же, как и у Спичкова. Тоже на борту был намалёван выцветший красный крест, и запряжены две кобылы. Сейчас животных было трудно узнать, кровавое и страшное месиво, разбросанные копыта — это и называлось лошадью.
— Чёрт, что тут произошло? — Спрыгивая, прошептал охранник.
Когда он подошёл, то мухи, сидевшие на мёртвых, взметнулись, и стали кружить тёмной тучей. Зажав нос, передёрнув затвор автомата, караванщик медленно подошёл к заваленной на бок повозке. Артём и Спичков с нетерпением следили за обозником. Он тем временем обошёл телегу, и наклонившись, исчез из виду.
— Жмуры, трое! — Вынес он вердикт.
Спичков ловко соскочил с повозки, подбежал к охраннику. Александр цепким взглядом осмотрел место ужасного происшествия. Он наклонился над, вздувшимися телами, и внимательно исследовал их.
— Бесы, от десяти до двадцати человек, караванщиков застали врасплох, лошадей убило гранатой, один пытался сдаться, но был застрелен, второй отбивался, к сожалению тоже мёртв, третьего осколками посекло.
— Почему вы уверенны, что это дело рук наркоманов? — спросил Артём, протягивая руку Спичкову.
Когда Александр запрыгнул, то похлопал по плечу извозчика, и тот хлестнул лошадей. Отъехав то расстояние на котором уже не чувствовалось зловоние, Александр заговорил:
— Знаешь, Тёма, на Красный Крест не часто нападают, но в основном это бесы.
— Разве не нужны лекарства туземцам или Красным?
— Нужны, туземцам, но они бояться грабить караваны.
— Почему? Я не вижу грозной охраны. Что наш обоз, что тот, — парень головой указал назад, — три — четыре человека.
— Такие группы редки, и лекарств они не везут, вот мы, знаешь, что везём?
— Теперь уже сомневаюсь в своих догадках.
— Составляющие этих самых лекарств, они — то и нужны бесам, туземцы с ними ничего не сделают.
— А Красные?
— Им нет смысла грабить, если Красный Крест откажется от контракта с их городами, то Красные попросту останутся без медицинской помощи и лекарств.
— Бесы же о последствиях не думают, им главное — доза, и всё!
— А какие могут быть последствия?
— Ну, к примеру, если туземцы или бесы совершают такое преступление, или серию разбойных нападений, то страна, на чьей территории совершено преступление, отправляет карательные отряды. В Республике это группы охотников, слышал же?