– Кого еще вы видели?
– Мы с Кайлой оставили Френтоса здесь, а сами пошли разведывать обстановку. Мы пока не нашли, как выбраться отсюда, не ломясь через те каменные завалы, но уже наткнулись на тех, кто, скорее всего, этим зданием и владеет.
– Ну нет…Только не говори, что это и вправду имтерды.
– Это и вправду были они… – вздохнул он.
– Таааааак…Сколько их вы видели?
– Четверых. Причем один из них был в весьма дурном состоянии. Едва дышал. Кажется, они все совсем недавно с кем‑то сражались.
– Они вас видели?
– Нет. Вряд ли мы бы так просто сюда вернулись, если бы столкнулись с ними.
– А тот, которого мы назвали Вестником Революции? – вдруг спросил Френтос.
– Было слишком темно, чтобы говорить точно.
– Вестник Революции? С чего бы вдруг? – не понял я. Как я и не понял того, как в такой тьме они вообще кого‑то разглядели, даже если неточно. Может быть, дальше в здании было уже светлее?
– Он был на него похож, я думаю. Да и учитывая все ныне произошедшее, даже появление здесь ЕГО меня бы уже не удивило. Даже если кто‑то еще считает, что он мертв.
– Кстати. Когда вы шли сюда с Кайлой, вы не о Думе ли говорили?
– Я прибежала к горе, когда почувствовала на ней его внутреннюю силу. – зло прикрыла веки Кайла. – Я ни с чем ее не спутаю.
– А еще тот, кто привел нас сюда, после того, как Френтос «сломал» гору, превратился в кого‑то другого. – уже спокойнее, будто мир и вправду вдруг перевернулся с ног на голову, проговорил я.
– Ну вот, пожалуйста. Какая бы чертовщина тут не творилась, одно ясно как день – кто‑то использовал нас. И, возможно, тот, кто это сделал, и сейчас здесь, но мы не узнаем этого, пока внутренняя сила здесь не перестанет колебаться. Только тогда мы сможем сразу понять, с кем нас здесь заперла наша невнимательность.
– Как жаль, что ваша невнимательность и меня втянула во все это. Но что ж поделать, по крайней мере, вместе с вами умирать будет веселее. – покачала головой, качая под капюшоном косичками, Кайла.
– Я помирать пока не собирался. Если мы не можем использовать окто, эти черти, думаю, не в лучшем положении. – ухмыльнулся Френтос.
– Скажешь это тому типу, которого мы с Кайлой видели в саду на дереве. Он как минимум раза в три был больше тебя. – все внимательнее наблюдал за дверьми нашей комнаты Таргот. Выглядел он крайне встревоженно, что также обычно не было ему свойственно, и, должно быть, виной тому были его знания о имтердах. Больше всего он боялся как раз того, что это и могли быть они. Пока, ведь, это еще не было подтверждено наверняка. Пусть даже и других вариантов, по сути, не было, и весь мир итак не сомневался в их существовании в прошлом. Хотя и мало кто был в курсе, кем были их командиры, Военачальники и Генералы имтердов, и чем они, все, кроме Хемирнира, на самом деле занимались. Ясно было одно – они были настоящим злом для нашей расы, и их существование от людей наверняка скрывают не зря.
Мы все замолчали и прислушались, и, как оказалось, очень вовремя. Почти те же звуки, снова, но уже из параллельной двери комнаты.
– Сюда идут. Тихо прячемся за дверьми, чтобы за каждой дверью было по человеку. Думаю, вы меня поняли, потому, что нас тут как раз четверо. Смотрим в щелки. – скомандовал Таргот, сам без команды тихо перебегая за одну из дверей, ранее левую от меня. Френтос ушел туда же, а мы с Кайлой остались за дверьми с той стороны, откуда я ранее пришел. Мы оба, даже, сразу поняли, за какую именно дверь каждый из нас хочет.
Шаги становились все громче, а эхо от них все больше неприятно било по голове. Из правых от нас с Кайлой дверей тихо и неторопливо вышли два «имтерда», один держа руки скрещенными за спиной, а другая низко опустив голову и руки, едва не столкнувшись так со столом. Так же тихо и медленно они по очереди сели на диван. Ими были светловолосый мужчина в шляпе, и светловолосая девушка в багровой форме очень необычного, по крайней мере для имтерда, вида.
Блондин устроился на диване довольно скромно, и при этом постоянно вздыхал, сложив длинные тонкие руки на колени. Он был довольно худ, но при этом невероятно высок. Его длинные прямые, чистые и послушные светлые волосы чуть не доходили до места, на котором он сидел. Длинный желтый жилет, кремового цвета рубашка под ним, белые тканевые штаны, высокие кожаные белые сапоги, белые перчатки, и та самая небольшая желтая шляпа с загнутыми краями и густым розовым оперением. Внешне, настоящий джентльмен, член высших сословий, благородный и величественный. Но не человек. Это было ясно сразу. В первую очередь, наверное, благодаря нездорово бледно‑белому цвету кожи, вообще человеку не свойственному, огромному росту и едва промелькивающим за тонкими почти бесцветными губами острыми маленькими зубами. Его лицо было чистым и сухим, молодым и гладким как у ребенка. Глаза едва были видны за бровями, совсем маленькие и глубоко запавшие, совершенно не освещаемые из‑за закрывающих путь света от камина к ним густых волос. Что‑то печальное, грустное и одинокое читалось в его лице тогда, будто в этом тогда и была вся его жизнь. Только это и выражало тогда оно. И жизни в этом лице не было больше никакой.