— Но я был бы тебе очень признателен, если нас в этот момент будет прикрывать муагия. Лабиринт потерял сегодня достаточно воинов...
Я согласно кивнул и похлопал друга по плечу. Отец может им гордиться — из однорогого вышел отличный лидер.
— Тогда готовьтесь. Сегодня мы вернем Крит законным владельцам.
Я специально сказал эту фразу погромче, чем заслужил одобрительный рев пары сотен глоток.
Вернувшись обратно, я увидел, что Актеон и Богомол уже очухались, хоть внешне и напоминали двух котов, еще не отошедших от наркоза.
— Вы как?
— Все в порядке, господин! Мы готовы!
Я поморщился. Кажется, этого «господина» мне не удастся вытравить из них ни кнутом, ни пряником. Да и хрен с ним. Этим вопросом я займусь позже. При условии, что это «позже» наступит.
— Готовьтесь. Мы идем в город. Вперед не лезть, смотреть в оба. Прикрываете быков от магических атак. Самодеятельностью не занимаетесь. Видите что-то необычное — орёте и на всякий случай бьете, а там разберемся.
Оба синхронно покивали головами. Я же обернулся к очухавшейся повелительнице смерти как раз в тот момент, чтобы застать ее за поеданием какого-то совершенно неприглядного на вид корешка. Видя, как стремительно к ней возвращается бодрость, я не удержался от вопроса:
— Что за чудодейственное средство?
Чем заработал полный высокомерия взгляд. Барышня явно не привыкла общаться на равных с кем-то не из своего клана. Вместо нее ответил Феодор:
— Корень собачьего вьюнка. И, судя по тому раздраю, что творится у уважаемого некроманта в тонком теле — не первый за последние сутки. Когда все закончится — готов предоставить вам комнату с удобной кроватью.
— Не рановато ли ты взялся делить шкуру неубитого льва, Пиролат? Где лич?
Определенно, манеры этой женщины явно не заслуживают вежливого обращения. Однако Феодора было не пронять банальной грубостью:
— Не далее как час назад он соорудил Костяной корабль и отбыл в восточном направлении.
А вот тут ее проняло. Едва начавший возвращаться на щеки румянец словно корова слизнула:
— Мне нужна лошадь! Срочно!
— Сожалею, но таких у нас нет. Впрочем, вы можете подождать, пока мы убьем льва и начнем делить его шкуру. Подозреваю, что в Кидонии сыщется хотя бы одна кобылка.
— У меня нет времени ждать! Дайте мне аронхорса!
Она махнула рукой в сторону стоящего неподалеку Григора. И я тут же понял, что до дипломатических талантов Пиролата мне очень далеко:
— Слышишь ты, скелетная повелительница! Можешь отправляться хоть на все четыре стороны — но пешком! Твоя наглость начинает мне досаждать! Не хочешь пешком — создай нежить, на которой примчалась сюда. Материала под рукой — завались.
Она хотела вспылить на неподобающее к себе отношение, но подавилась словами, посмотрев на напряженных и мрачных, словно грозовая туча, Приближенных, усмехающегося Пиролата, перебрасывающего в ладонях небольшой, не больше апельсина, огненный шар. Снова посмотрела на меня и пошла на попятную:
— Я прошу меня...простить, за мою грубость. Бессонная ночь, появление лича и магическое истощение лишили меня манер.
Но я не собирался так просто сдавать позиции. Проглотила одну грубость — проглотит и вторую:
— Что-нибудь случится с аронхорсом — найду и убью.
Гордая повелительница смерти, наверное, впервые на своем веку не нашлась, что ответить. Я же обернулся к Феодору:
— Пора поставить точку в этой истории.
Очень тебя прошу, Милан - постарайся сделать так, чтобы эта точка не стала концом именно твоей истории. Она начинает мне очень нравиться. Отличный выйдет эпос.
Против этого предложения Димитра я ничего не имел.
Глава 23. Как надо бороться с демонами
Когда-то давно, еще в своем родном мире, я считал, что ничто не сможет меня пронять. За свою не самую долгую жизнь я успел побывать в стольких местах и увидеть множество отвратительных вещей. Насаженные на пики полусгнившие головы. Разорванные снарядами детские тела. Покрытые гнилостными струпьями, заживо пожираемые смертельной болезнью старики. Да и сам, надо признаться, делал такое, отчего неподготовленного человека со стопроцентной вероятностью вывернет наизнанку.
Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что я увидел возле разрушенных городских ворот. Несколько сотен изломанных, обожженных, разорванных тел вражеских солдат лежало на земле вперемешку с мелким каменным крошевом, огромными булыжниками и деревянными обломками. В воздухе стоял непередаваемый железный запах крови и горелой плоти. Несмотря на то, что прошло не больше часа, в воздухе уже начали кружиться вездесущие мухи, предвкушая грандиозную пирушку.