— Князь Бельский! Я получил ваш ответ! Меня не устраивает такое долгое ожидание. Я…
— Слушай, помолчи, пожалуйста, — честно говоря, этот выскочка меня начал бесить, но я старался сдерживаться, — ты ответ получил официальный? Получил. Вернусь из Японии, тогда и разберемся. Какого еще ответа хочешь?
— Да как вы смеете! — побагровел тот, — да я… да я…
— Опять его заело, — сообщил я Исидо, — пойдем уже. А вам, уважаемый, напоминаю — вернусь из Японии — поговорим!
Так мы и вернулись в столовую, оставив багрового от злости Николая Скуратова и двух его растерянных спутников, на улице. В столовой было все готово. Нам уже заняли места девушки. Кстати, их был полный комплект, включая Потемкину и француженок.
— А куда вы уходили? — поинтересовалась глазастая Вероника.
— Да так… с Николаем Скуратовым поговорил.
— Опять? — вырвалось у Варвары, — он не успокоился после новогоднего бала?
Я сразу оказался в центре внимания.
— Сдается мне, Веромир, ты что-то скрываешь…
Ого. Не думал, что Демидова такая проницательная.
— Точно! — внимательно посмотрела на меня Вероника. — рассказывай, все равно не отстанем. Да, девочки?
Обращение за женской солидарностью, вызвало живой отклик у присутствующих девушек. Исидо ехидно посмотрел на меня.
— Да ничего особенного, просто поговорили, — отмазался я, но, как выяснилось, ненадолго, так как появились Гагарин и Романов, сразу пристроившись за нашим столом, забрав пустые стулья у растерявшихся от подобной наглости наших соседей.
— Мы готовы быть секундантами! — сразу заявил Романов, вопросительно глядя на меня.
— Ага, — поддержал его Гагарин, — когда дуэль?
— Какая дуэль? О какой дуэли он говорит? — поинтересовалась у меня Варвара.
Я оказался под прицелом возмущенных женских взяглядов.
— Так, рассказывай уже!
— Да, рассказывай!
— Веромир!
— Все! Остановитесь, — поднял я вверх руки, — сдаюсь. Мой укоризненный взгляд прожег двух болтунов и те, по-моему, даже смутились.
— Ты извини, — пробормотал Романов, — не знал, что это секрет…
— Да не секрет это, — обреченно махнул я рукой, — но чего проблему — то раздувать? Да, сегодня пришло официальное разрешение отца Николая Скуратова на дуэль со мной, снимающее с меня ответственность, если я его убью или искалечу.
— А если тебя… — начала было Аннет, но под моим насмешливым взглядом замолчала.
— Никаких «если», — покачал я головой.
— Но ты можешь его убить? — задумчиво посмотрела на меня Вероника, — не думаю, что отец Николая это так просто оставит…
— Все! — прервал я девушку, — давайте забудем это. Вернусь из Японии, будем разбираться.
— А чего он тогда за тобой бегает? — поинтересовалась явно разговорившаяся сегодня Демидова.
— Не терпится умереть ему, наверно, — презрительно фыркнул Гагарин, — действительно дамы и господа. Давайте забудем об этом происшествии. К тому же, сейчас охрана Академии как раз сопровождает нарушителей, незаконно проникших на ее территорию, на выход.
— Почему? — не понял я.
— Потому что ее кто-то предупредил, — рассмеялся Гагарин.
— И этими кто-то были мы с Иваном, — добавил Романов и пояснил, — увидели болтающегося у столовой отпрыска Скуратова и сразу поняли, по чью душу он явился. А дальше — дело техники.
— Спасибо, — поблагодарил я их.
— Да не за что, — пренебрежительно махнул рукой Романов, — давайте выпьем. Через десять минут появится ректор и будет читать традиционную тягомотную речь. Я ее по прошлому году помню. Не думаю, что у нынешней будут какие-то отличия.
— Не будет отличий, однозначно, — подтвердил Гагарин.
Что ж, мы последовали совету Романова и выпили, закусив фруктами. А сразу после этого появился ректор.
Петр Федорович Брюс был в сопровождении Аракчеева и Татищевой. Остальных учителей я как-то не увидел, но потом мне показала на них Вероника. Весь преподавательский состав устроился за неприметным столом в дальнем углу столовой.
— Уважаемые преподаватели и студенты, дамы и господа, — начал свою речь ректор, перед этим обведя добрым отеческим взглядом присутствующих, — наступает Новый Год. Прошедший был для нашей Академии знаковым. Мы можем гордиться достижениями наших студентов….
Как и ожидалось, он вспомнил нашу победу на турнире Восьми Академий, потом перечислил с десяток совершенно незнакомых мне фамилий, которые, по его словам, особо отличились в учебе, и ударился в воспоминания, постаравшись показать развитие успехов Академии на протяжении времени ее существования. Оратором он был не особо блестящим, поэтому в столовой его мало кто слушал. Студенты за столиками пили шампанское (опустевшие бутылки оперативно обновляли расторопные официанты), закусывали также оперативно обновлявшимися фруктами и тихо разговаривали.