— В ратушу, в ратушу.
— А, ну тогда пойдем, — ответил он. — А то юдоль какая-то, я и не знаю никакой юдоли, нет чтобы нормально сказать, — тихо пробормотал Антуан и повел нас в центр города.
Проходящие мимо горожане смотрели на нас с интересом и опаской.
Пройдясь по небольшой площади, Антуан вывел нас к двухэтажному обшарпанному особняку, укрытому в кронах деревьев. К нему вела каменная дорожка, а сам особняк окружал небольшой заборчик мне по пояс. И чем я ближе подходил, тем больше понимал, что ратуша когда-то имела лучший вид.
— Антуан со мной и ты, Жан, тоже, остальные здесь подождите, — и я потянул дверь на себя.
— Не понял, — дверь отказывалась открываться.
— Ваша светлость, видимо, ратуша закрыта, и там никого нет, — раздался голос из толпы солдат.
— Это-то я понял, я не понял, какого хрена она закрыта, и почему там никого нет? — задумчиво протянул я, охреневая от происходящего.
Вот так и работает местная администрация.
— Ладно, понятно, куда дальше? Антуан, ты не знаешь, где здесь проживает управляющий города? — я глянул на Антуана.
— Нет, но, может, нам стоит пройти к казармам? — предложил Антуан.
В принципе, вариант.
— К казармам так к казармам, пойдем, — и, вскочив на лошадей, мы поехали к казармам.
И вот мы подъехали, где в прошлый мой визит происходил смотр войск. Тогда мне было плевать, а сейчас это все моё, хоть и временно.
Казарма же представляла собой небольшой укрепленный особняк, расположенный возле одних из ворот.
Каменные стены высотой за два метра, узкие ворота, возле которых сейчас дежурил молодой стражник, ну хоть этот трезв, и то хорошо.
Завидев нас, он испугался, в принципе, это понятно, большая толпа вооруженных людей, да еще и с благородным.
Перед воротами я спрыгнул с коня. И попер на него, намереваясь пройти в ворота.
— Стой, куда, туда нельзя! — его голос дал петуха, но он все же дрожащей рукой наставил на меня копье.
— Мне можно, капитан стражи на месте, или кто у вас там за главного? — строго спросил я.
Парень лишь кивнул, сглотнув слюну.
— Быстро зови его сюда, — отдал я распоряжение.
— Нельзя, он занят, вы что, нельзя, — залепетал страж.
— Не зли меня солдат, кому сказал, зови, — надавил я голосом, а после добавил, — не боись, не убьет, уж я об этом позабочусь.
Страж весь сжался и понесся искать свое начальство.
Я же прошел во двор, за мной следовала моя свита. Дом располагался слева, он был большой, каменный и прочный, с узкими окнами. Пройдя чуть подальше, я оказался на уже знакомой мне площадке и осмотрелся, возле стены располагалась пара соломенных чучел, и было видно, что они используются для отработки ударов, ну хоть что-то хорошее. Возможно, мой прошлый визит не прошел зря. У другой стены была небольшая конюшня и оттуда было слышно ржание лошадей.
Я же осматривался хозяйским взором, это все мое.
Из дома вышел уже знакомый мне худощавый мужчина лет тридцати. Со впалыми щеками, острым подбородком и высоким лбом, на голове залысина с остатками черных волос, за ним потешно бежал молоденький страж. А мужик ему что-то выговаривал злым голосом.
В прошлый раз он был возле барона и старался не отсвечивать.
У капитана стражи мелькнуло на лице узнавание, которое перешло в испуг, глаза забегали, а шаг стал замедляться, а уж о том, чтобы продолжать что-то выговаривать солдату, он и не помышлял.
— Приветствую вас, Ратибор, вы вновь с проверкой, а барона сейчас нет, он к герцогу убыл, возможно, я смогу вам чем-то помочь, — начал говорить начальник стражи, голос его был нервным, но я бы не сказал, что он заискивал и лебезил передо мной.
— Сэр Ратибор, — поправил я его. — Я как раз от герцога и прибыл, в общем, барон не вернется, он умер.
— Как это умер? — выдавил из себя начальник стражи.
А молодой стражник стоял рядом и развесил свои ухи, впитывая ценную и важную информацию, о, чувствую, как только я отсюда выйду, весь город об этом узнает.
— Я бы хотел сказать, что молча и с именем Господа на устах, но, к сожалению, это было не так, он перед смертью кричал и сквернословил, как падшая женщина. Прости меня Господи, — и я перекрестился, а за мной этот жест повторили и все остальные. — А после был сожран свиньями, — закончил я.
— Кабанами, сэр Ратибор, — донеслось от кого-то из моей свиты, — кабаны более благородные животные, нежели свиньи.
— Ну, кабанами, для Вальдемара в тот момент разницы было немного, благородные это кабаны или не очень, а их родословной я как-то не поинтересовался в тот момент.