Собрались уже уезжать, но меня внутри что-то остановило. Не давал покоя тот сильный удар в дверь, прозвучавший, когда мы спускались по лестнице. Кто же там мог быть заперт с такой неведомой силой, у меня разыгралось любопытство. Я колебался, на одной чаше весов было мое сознание, которое говорило, что надо ехать дальше и не лезть не в свое дело, на второй — жгучий интерес, было любопытно, кто там заперт, ведь о других пленниках этой башни я и не слышал.
Любопытство все же взяло вверх. Если меня не смог убить дух, то что может мне сделать тот, кто там заперт. Была не была.
— Ждите меня здесь и не высовывайтесь. Я скоро приду, — сказал я девушкам.
После чего мы вместе с Антуаном вернулись к той самой двери, за которой послышался удар.
Постояв недолго у двери и прислушиваясь, услышали такой же удар. Я предусмотрительно достал молот, поскольку, случись непредвиденное, им будет удобней действовать.
Я открыл дверь, и тут же на меня с ревом набросился здоровенный рыжеволосый и бородатый мужик ростом около двух метров, волосы взъерошены, глаза дикие. У него были черные брови, голубые глаза, правильной формы нос, широкие плечи и рыжая борода с усами. Но эти черты я подметил уже после.
Нырнув под его удар, я резко развернулся, ударил его со всей силы кулаком посреди лопаток, отчего он впечатался в стену. Но тут же развернулся и снова попер на меня.
Выставив левую руку вперед, правой я поднял молот вверх:
— Стоять, я сказал! Ты еще кто такой? — спросил рыжеволосого.
Мужик посмотрел на меня, после перевел взгляд на молот, потом на Антуана. Опустив руки, увидел, что я не стражник, сплюнув кровь с губы, наверное, ударился, когда я его впечатал в стену.
— Конор, а ты кто такой? На стражника не сильно похож, да и на прихвостня инквизитора тоже, — сказал здоровяк басом.
Тут вмешался Антуан:
— Перед тобой сэр Ратибор, приклони перед ним колено и останешься жив.
— Сэр?! Так ты рыцарь, значит, — с улыбкой ответил Конор.
— А ты за какие злодеяния очутился в этих шикарных апартаментах? — спросил я рыжеволосого, опустив молот.
— Монах я, точнее, был недавно, немного перебрал с вином, повздорил с настоятелем монастыря, ну и приложил его легонько. Я и убежал. А вот два дня тому назад по розыскной грамоте меня и поймали, грозились передать сегодня под суд, но что-то никто не пришел.
— Это ты на церковных харчах отъелся? Или с детства такой здоровый? — влез Антуан.
На что здоровяк оскалился в улыбке. Антуан же продолжил:
— Ну а за такие преступления у нас вешают. Настоятеля ударить, ишь чего удумал, да еще и насмерть, поди.
Рыжеволосый выдохнул, но продолжил говорить:
— Вот именно, что насмерть зашиб, но я ведь не специально. Он сам нас донимал, мол, ничего не делаем, хотя мы с раннего утра до вечера в храме на учении были, а через день после молитвы читали. А те, кто не читал, из сада не выходили, все работали, а сам он только и мог ходить и тыкать пальцем, что мы плохо работаем, и даже завтрак не заслужили.
— Ну вот как-то я забрел в погреб, где хранили вино, ну и не удержался, отведал. На беду, настоятелю взбрело в голову спуститься в погреб. Увидев меня, хлебающего вино, разорался, и давай меня бить библией по голове. Вы представляете, Библией по голове, святой книгой. Ну, я и отмахнулся от него и приложил, а он головой о бочку и ударился, вот я тогда и струхнул. Взял упавшую Библию из его рук и убежал. Я молитвами пытался замолить свой грех, — с грустью опустил голову Конор.
А после с какой-то детской не посредственностью добавил:
— Не хотел я, он первый начал.
— Значит, грамоте обучен? — спросил я, опуская руку с молотом вниз.
— А то как же. Я с детства при церкви, читать-писать умею, еще и в хоре пел, — ответил Конор.
Взглянув в его глаза, я видел, что он не убийца или какой-то недостойный человек. В его глазах было истинное раскаяние в случившемся.
Я убийц на своем веку повидал многих и мог по взгляду определить, врет мне человек или нет. В голове мелькнула идея взять его с собой, поскольку он читать и писать умеет, тем более может детей грамоте учить, а если что, так я его сдать могу в любое время церковникам. Решено, нужно брать его с собой.
— Пойдешь со мной? — спросил я здоровяка.
— Пойду, если будешь кормить и кроватью нормальной обеспечишь, а если еще и пару серебряников подкинешь и кружку вина нальешь, то я весь твой без остатка.
— По рукам, но учти, если вздумаешь шалить, вмиг очутишься тут же. И это в лучшем случае, — ухмыльнувшись, убирал я молот в проушину на поясе.