- Спасибо.
Воин вдруг отшатнулся, испуганно уставившись своими затуманенными глазами на меня. Я исподлобья наблюдал за ним, понимая его смятение. Я чувствовал, что внутри меня тот, кого я так хотел заполучить себе в хранители. Я крепче сжал меч и снова улыбнулся:
- Что случилось, Сантир? Ты не ожидал такого поворота событий?
Я по-прежнему чувствовал боль и усталость, но мое тело поддерживали в нужном положении. Дух Ниверла приподнимал мое тело над землей, из-за чего казалось, что я ничего не вешу, а меч в руке – и подавно.
- Будь ты проклят, Охотник! – взвыл Северный Пес и снова бросился в атаку.
Я хотел отбить удар, но рука мне плохо подчинялась. Неведомая сила приподняла меня над землей и кинула в сторону. Сантир промахнулся, а я кувырком покатился по траве.
«Что случилось, Ниверл?» - мысленно спросил я.
«Наше единство неполное. Я поддерживаю тебя, но драться может кто-то один. Ты слишком слаб, чтобы управлять мною».
«И что ты предлагаешь? Ритуал для объединения требует времени».
«Попробуем обойтись без него. Я буду управлять тобой. Но ты должен всецело довериться мне».
Из-за разговора с Ниверлом я чуть не пропустил следующий удар врага. Опять дух подхватил меня и отбросил в сторону. Я больно ударился спиной и обессилено упал на землю. Да сколько я еще буду тут летать от дерева к дереву?!
«Хорошо, Ниверл. Давай».
«Перейди в мой мир. Смотри моими глазами. Доверь мне свое тело».
- Именем Древних, - я никогда не позволял духу владеть мною, но знал, что для того, чтобы стать сильнее, нужны определенные слова. – Именем Бога, которому служу. Именем моего Рода. Я дарую тебе, Ниверл из Рода Воителей, свое тело для защиты души.
Сантир над безликим воином увеличился в размерах. Теперь его призрачное тело полностью погрузило в себя воина. Отблески мощной гневной ауры стали для меня виднее, и я с некоторым ужасом обнаружил, что перехожу в мир призраков. Серая пеленаиного мира окутала мой разум, затем руки, ноги. Я посмотрел на свою кисть, медленно тянувшуюся за мечом. Призрачное тело Ниверла было словно надето на меня, стало моим костюмом. Когда краски полностью исчезли, а звуки стали далекими отголосками нагнетающей тишины, я против воли обернулся к Сантиру. Тот двигался в мою сторону медленно, как будто нехотя.
***
Когда Ниверл понял, что Охотник слился с ним, то повернулся в сторону врага и занес легкий меч над головой Сантира. Клинок его почти не слушался. Воин отбил удар, но такой меч был не по его руке. Ниверл оттолкнулся от земли и взлетел ввысь. Сантир последовал за ним. Воин замахнулся и ударил по врагу Охотника. Бой разжег в Ниверле давно забытое чувство битвы. Но сражаться приходилось не в полную силу, Охотник не стал полностью его частью.
Ночь не стала для битвы помехой, зато помогла Кенсану отдохнуть. Задачей Ниверла было не только контролировать тело Охотника, но и оберегать его от ранений: сейчас материальная оболочка также уязвима, как и в любой другой момент. Время шло, и Ниверлу все сложнее было сражаться, ведь враг приспособился к их обороне, а вот сам призрак атаковать в полной мере так и не смог.
Сантир поднял меч и нанес такой удар, что Ниверла отнесло в сторону, и дух бросил почти все силы на то, чтобы сберечь Охотника. Но атака была настолько сильна, что человека буквально выбило из призрачного тела.
***
Я упал и уткнулся лицом в траву. Опять. Упираясь руками в землю, я с трудом поднялся. Недолгое объединение с призраком позволило мне отдохнуть и мысленно разорвать обе оставленные мною печати. Недалеко лежали мечи из ножен за спиной, – я выронил их, когда сражался с Сантиром.
Небо посерело. Пребывание в теле призрака – это все равно, что снова попасть в мир духов: время идет иначе, и ночь подходит к концу.