- Здравствуй, Кенсан.
Я поднял глаза и увидел высокого мужчину в простой белой тунике.
- Приветствую, Амифит.
Древний Бог улыбнулся и протянул мне свою огромную ладонь:
- А ты хорошо все помнишь для того, кто умирал и возрождался девять раз.
Я оперся о его руку и встал:
- Увы, не девять, Амифит. Это наказание за мою жизнь? То, что я оказался там, откуда не сбежать.
Бог снова улыбнулся:
- Поговорим?
- Мне, кажется, некуда деваться, – ответил я. – Снова будет костер?
- Слишком долго. А нам бы поторопиться.
Я пожал плечами. Мне-то спешить уже некуда. Да и Богу, вроде бы, раз он находится в пустом измерении, откуда не сбежать.
- Что ты знаешь про своего бывшего повелителя, Кенсан?
Я хмыкнул и развел руки в стороны:
- Он Бог.
- Да, но был человеком.
Я пожал плечами:
- Кто-то подарил ему девять возрождений? Это был ты?
- Не так важно, кто сделал его Богом. Гораздо важнее, что он из Рода Охотников.
Я нахмурился.
- Вижу, ты теперь серьезен, – продолжил Амифит. – Есть у твоего Рода легенда об этом. О том, кто восстал против вождя, предал своих, и его изгнали.
- Так вот почему Эгон так любил измываться надо мной, – с горечью хмыкнул я.
- Бог, созданный с помощью девяти возрождений, силен, пока жив его Род. Поэтому он берег тебя, как единственного выжившего. Захват других измерений, переселение и уничтожение прежнего мира было бы спасением после твоей смерти.
- Что же он не уберег весь наш Род? Да еще и отдал за мою душу жизни семерых! Постой... Значит, у них теперь есть шанс убить его? – с надеждой спросил я. – Я же умер.
- Сначала просто не знал, насколько это важно. А в случае с тобой Эгон просто пришел на зов, потому что таковы обязательства Темных Богов перед заключившими с ними договор. И то, отдал не жизни, а души. Выбрал тех людей, которые должны были вскоре умереть, и немного изменил время их смерти, чтобы жертвы были учтены. Он бы потерял в скором времени восьмерых, а не семерых, если бы не отдал их души. А тут такой выгодный для него договор: спасение души, которая станет потом служить ему. Которую можно будет оберегать и приостановить потерю своих сил со смертью Рода.
- Почему же он позволил умереть остальным Охотникам?
- Просто не знал. Видишь ли, Эгону всегда было мало власти, как при жизни, так и будучи Богом. Я не следил за Темным Измерением и не заметил, как в нем из всех мною созданных лишь он один и остался.
Амифит осекся и замолчал.
- Ты создал его? – я прищурено уставился на Бога.
- Я создал их всех, – продолжил Афимит, отвернувшись. – Темных и Светлых. Темное и Светлое Измерение и их границы. Попытался упорядочить силы в этом мире после того, как мои собратья, которых вы называете Древними Богами, покинули этот мир.
Я молчал. Передо мной стоял создатель всего, что я знал в родном мире, но сказать мне было нечего.
- Мое создание уничтожило других Темных, и Светлые Боги пришли ко мне за советом. Я не собирался вмешиваться, чтобы не нарушать равновесия, но рассказал им о том, что Эгон зависит от своего Рода. И тогда случилось непоправимое. В попытке не вмешиваться, я не заметил, как Светлые убедили колдуна, служившего тогда Самсону-завоевателю, уничтожить Охотников. Вот только они не знали, что ты уже под защитой Бога. Пусть даже и не совсем Охотник.
- Что это значит? – я смотрел на Амифита, но злобы не было.
- Твоя душа при рождении все-таки соприкоснулась с Миром Мертвых, и это не прошло бесследно, отразилось на твоей крови.
- Проклятие крови.
- Верно. Кровь Рода текла по твоим венам, но... мертвая. Пока был жив твой Род и погибали те, что являлись жертвами за твою жизнь, кровь оживала. Если бы после смерти твоего отца все Охотники погибли бы, твоя кровь застыла бы, и это означало гибель рода и падение Эгона. Даже если бы ты остался жив.
- Но все и погибли.
- Не совсем, – вздохнул Амифит. – Не знаю, что толкнуло твоего отца на столь странный поступок...