Кранол вздохнул. Он никогда не испытывал теплых чувств к Вилону. Но тот был прав. Однако отступать уже было поздно. Дар убеждения сработал, как надо. Вилон успокоился и уверовал в правоту действий вождя.
***
Двенадцатилетний Кенсан махнул мечом, отбив очередную атаку отца. Затем уклонился от удара, еще раз, еще... Снова замахнулся, отразил атаку. Кранол остановился:
- Молодец, Кенсан! Из тебя получится отличный воин!
Мальчик вздохнул и сел у большого старого дуба. Затем он повернулся к вождю, смотрящему на закат:
- Отец, сегодня мне исполнилось двенадцать, но с тобой что-то не так. Я чувствую это, но не понимаю, что случилось.
- Ничего, - Кранол не мог сказать сыну, чего он ждал. - Все так, как и должно быть.
Вдруг оба услышали чье-то рычание. Обернувшись, они увидели зверя, напоминающего собаку, огромную собаку. Глаза светились красными щелочками, из пасти капала слюна. Зверь гнался за Вилоном. Мужчина не видел родственников. Он с каким-то остервенением двигался вперед, даже не собираясь звать на помощь. Да, все так, как и должно быть.
Кенсан вздрогнул и присел, чтобы начертить на земле печать, вызывающую духов. Но Кранол остановил его, схватив за руку.
- Отец, зверь же убьет его!
- Ты ему не поможешь, твоя сила слишком мала для чудовища!
В глазах сына вождь увидел немой вопрос о том, почему же отец сам не поможет родичу? И вот тогда Кенсан вырвался и бросился на помощь. Кранолу ничего не оставалось, как последовать за ним. Он видел, что Вилон упал на землю, а зверь набросился на него и начал терзать. Они с сыном просто не успевали.
Кенсан подскочил к зверю и рубанул по его спине мечом. Зверь бросил свою жертву и отскочил. По его боку стекала кровь, но он не собирался сдаваться. Кенсан стал в боевую стойку, когда подбежал Кранол и закрыл сына собой. Зверь рыкнул, тряхнул головой и ринулся в лес. Мальчик посмотрел на мертвого Вилона, потом на отца. Впервые в его взгляде Кранол увидел подобие страха. Хоть какие-то эмоции.
- Мы не успели...
- Не волнуйся, Кенсан, его судьба была предопределена, - вождь тут же заглушил страх мальчика даром.
Сын вздохнул, кивнул и спокойным шагом направился к поселению Охотников.
***
Кранол уже час не мог найти сына. Он опасался, что Кенсан отправился вместе с двадцатипятилетним Глурдом - младшим братом Кранола - на охоту. Тот пытался не раз утащить сына вождя с собой. Уже через пару минут его опасения сбылись.
Глурд тащил на себе раненого Кенсана. Народ столпился возле них, но Кранол пробился сквозь толпу. Одежда пятнадцатилетнего мальчика был разодран спереди лапой с тремя когтями. Ткань намокла от крови, лицо бледное.
- На меня демон напал! - сказал Глурд. - А он кинулся меня спасать!
- Только не это! - Кранол понял, что умирает не тот, кто должен. - Быстрее! В дом его!
Вождь сидел возле кровати сына, думая, что теперь делать. Кенсан уже долго не приходил в себя, и Кранол боялся, что он умрет. За пятнадцать лет вождь ни разу не усомнился в правильности своего выбора. Иногда ему казалось, что кто-то с таким же магическим даром убедил его пожертвовать семью душами близких людей ради спасения одного. Но это было невозможно. Поэтому мужчина просто верил в то, что делает.
Кенсан вдруг вздрогнул, широко открыл глаза и резко сел в кровати. Он тяжело дышал, ничего не замечая перед собой. Раны на его груди затянулись на глазах, превратившись в три ужасных шрама.
- Отец, где Глурд? - мальчик даже не посмотрел на отца, продолжая буравить стену напротив невидящим взглядом.
Кранол понял, что его младший брат решил уничтожить чудовище и не вернулся.
***
Кенсан проснулся с плохим предчувствием. В день его восемнадцатилетия должно произойти что-то неприятное - он чувствовал это. Парень сидел у себя на кровати и смотрел на деревянный пол. Иногда ему казалось, что он выпадает из реальности и пропадает на некоторое время за пределами этого мира. Но, что странно, это никогда его не пугало. С каждым годом Кенсан замечал некоторые изменения в себе. Например, он помнил смерти некоторых Охотников, но совершенно не помнил, чтобы его это пугало. Раньше мало что вызывало в нем хоть какие-то эмоции. Но чем ближе был день его рождения, тем сильнее нарастало внутри ранее неведомое чувство тревоги. Парню не нравилось это чувство. Как будто пустой кувшин наполнили какой-то мерзкой жижей, которую хочется вылить и избавиться от нее, а не получается.