- Кроме того, это способ рабского единения, – сказал я. – Тебе придется вновь надеть ошейник рабыни.
Кассиди вздрогнула. Я в упор смотрел на нее:
- Подумай, хочешь ли ты после того, как Ниверл отбил тебя у стаи пожирателей душ из Мира Мертвых, вновь сидеть на цепи?
- А причем здесь это? – вмешалась Анвил, хмуро посматривая на девушку. – Я не Император, рабы мне не нужны.
Кассиди чувствовала себя виноватой в том, что Ниверл бросил меня, и я погиб. Она жутко боялась Анвил, Просвещенных и даже меня. Я глубоко вздохнул и решительно сказал сестре:
- Давай медальон. Хорошо, что цепочка короткая, не потеряешь своего духа-хранителя. Кассиди?
Девушка вскинула голову.
- Позаботься об Анвил, хорошо?
Увидев в ответ робкий кивок головой, я перешел на радонский без всяких предупреждений. Хорошо, что такое объединение не затратит много сил.
- Жизнь, смерть внутри меня едины, гармония начал слилась во мне. Прочь различия и преграды, нет места колебаниям. О слиянии неразумном прошу Призрака из мира, мне чуждого.
Я закрыл глаза и вытянул перед собой медальон.
- Но о слиянии прошу не для себя. Хочу Призрака сделать рабом тела человеческого, которое станет его прибежищем и склепом.
Я почувствовал, как медальон в руке завибрировал. В этот момент Кассиди должна была уже переместиться в него.
- Пусть Кассиди, чей дух не покинул сей мир, соединится с Анвил из Рода Охотников, и будут они рабом и хозяином, соединенные цепью рабства.
Я открыл глаза, подошел к Анвил и быстро застегнул на ее шее цепочку.
- Полное единение!
Анвил вздрогнула, когда за ее спиной появилась Кассиди. На шее духа висел точно такой же призрачный медальон, от которого к медальону сестры вела мощная полупрозрачная цепь.
Я почувствовал усталость и тут же упал на колени. Сейчас любая трата сил не шла мне на пользу. Сестра уже была рядом:
- Может, тебе отдохнуть?
- Нет, – я посмотрел на солнце, неумолимо приближающееся к горизонту. – Мало времени.
Я встал и повернулся к Ниверлу:
- Готов?
- Готов, мой друг, – ответил призрак. – Ко всему готов.
***
Император Самсон неподвижно сидел на троне, уставившись на лежащий у его ног меч, – все, что осталось от погибшего сына. Принца Дориана с почестями сожгли на костре сегодня вечером. Единственный наследник и преемник превратился в прах по вине одной мелкой дряни и ее брата выродка из Темного Измерения. Императора затрясло от ярости. В левой руке он что-то крепко сжимал, совершенно не осознавая, что может раздавить вещицу.
Этот Охотник! Император сжал зубы и стукнул по подлокотнику. Разведка донесла, что он остался жив. Но Самсон сам видел его смерть! Своими собственными глазами! Император понимал, что без Эгона тут не обошлось, но он никогда не посмел бы вызывать Темного Бога и спрашивать, правда ли это.
Он не может жить! Этот последний из своего Рода должен умереть и исчезнуть из этого мира! Нет, не только из этого! Пусть его не примет ни Темная, ни Светлая граница! Но это потом. А сейчас нужно просто уничтожить его…
Император не слышал шагов. Не потому, что его мысли были далеки от происходящего вокруг. Просто гости Самсона шли настолько тихо, что даже призраки позавидовали бы им. Огромные черные двери открылись, и в зал в сопровождении стражей Императора вошли три фигуры в черных плащах с капюшонами. Сами гости двигались почти бесшумно, только плащи шуршали, шлейфом тянувшись за хозяевами. Гости подошли ближе к трону и легким кивком поприветствовали Императора. Двое по бокам сняли капюшоны, и Самсон увидел двух мужчин. Один худой сутулый, лет тридцати, темно-русый с зелеными глазами, которые тут же внимательно осмотрели зал. Другой рослый, с проседью в густых черных волосах. Его лицо пересекал шрам, начинавшийся над левой бровью и заканчивающийся возле верхней губы. Мужчина посмотрел на Императора темно-карими глазами:
- Воины из Рода Оборотней прибыли на твой зов, Император.
Самсон кивнул и посмотрел на третью фигуру:
- Почему он не снимает капюшон?
- Недавно посвященному в ряды Воинов-Оборотней нельзя показывать лицо и говорить с кем-либо до тех пор, пока он не докажет свою принадлежность к нашему Роду, - ответил черноволосый.