Недолго думая, я ринулся в сторону разрушенного частокола, перемахнул через него и бросился прочь от поселения. Как назло, на пути не попалось ни одного меча. Я уже слышал, как птица грозно хлопает крыльями у меня за спиной, и лихорадочно думал, стоит ли уводить Оборотня подальше от поселения. Но буквально через мгновение меня перестал волновать этот вопрос, потому что я увидел перед собой десятерых всадников. Я резко остановился, уставившись на них. Впереди на пегой лошади гордо восседал рослый мужчина с проседью в густых черных волосах. Его лицо пересекал шрам, начинавшийся над левой бровью и заканчивающийся над верхней губой. Мужчина прищурено смотрел на меня темно-карими глазами. Этой заминки вполне хватило бы для того, чтобы птица могла впиться в меня когтями. Но не успела.
Я почувствовал сильный удар в левый бок и покатился по земле. Рядом мягко приземлилась черная кошка, тут же принявшая человеческий облик. Вивиан сразу кинулась к приземлившейся птице, крылья которой ударили по воздуху и окутали тело. Через мгновение русые перья с шуршанием исчезли, являя настоящий облик своего хозяина. Худой сутулый мужчина, лет тридцати, темно-русый с зелеными глазами. Он зло посмотрел на меня и уверенно шагнул в мою сторону.
Вивиан стала между нами, загораживая путь Оборотню. Тот остановился лишь на секунду. Затем замахнулся и ударил девушку по лицу. Вивиан вскрикнула и упала. Я беспомощно сжал руки в кулаки и приготовился отбиваться в рукопашную. В конце концов, Ниверл должен был мне помочь. Рамонит выхватил из-за пояса кинжал и бросился в атаку. Мне очень повезло, что другие Оборотни не принимали участия в схватке, и я мог просто уворачиваться с помощью духа от быстрых атак противника, но дальнейшего плана действий у меня не было.
- Охотник! – Вивиан схватила бронзовый медальон, висевший у нее на шее, дернула, порвав цепочку, и бросила мне. – Открой!
Я поймал украшение и, не совсем понимая, чем это может мне помочь, щелкнул замочком. Медальон обжег руки и упал на землю, начиная плавиться. Что-то багрово-красное с шипением вылетело из медальона и, рассыпавшись на мелкие крупинки, исчезло у меня на глазах. Рамонит остановился и опустил кинжал, повернувшись к всадникам. Черноволосый кивнул, и Оборотень направился к ним. В нашу сторону уже спешила моя сестра и Просвещенные. Я остановил их метрах в пяти, мотнув головой из стороны в сторону. Вивиан встала, держась за щеку и прикусив губу. Видимо, удар был сильным. Она повернулась к всадникам.
- Нам нет до тебя никакого дела, Охотник, – заговорил Оборотень со шрамом. – Связывающая договор вещь, что обязывала нас выполнить заказ, уничтожена.
- Безмерно рад, – хмуро высказался я.
- Вивиан, ты совершила ошибку, – Оборотень повернулся к девушке. – Но я готов простить тебя.
Наступила тишина. Девушка в упор смотрела на Оборотня, а затем вздохнула:
- Отец, неужели ты до сих пор не знаешь? Великий Предок проклял меня.
Я сильнее нахмурился. Я был уверен, что передо мною вожак Оборотней или как минимум его правая рука. Но он еще и отец Вивиан. Я почти не знал законов их Рода, но увиденный мною мир их Предков не давал сомневаться в их строгости. Ничего хорошего произошедшее девушке не сулило.
Оборотень вздрогнул:
- Так это правда? Как ты могла? Я ведь хотел тебя отдать Рамониту в жены. Ты опозорила весь наш Род.
Я видел, как Вивиан еще сильнее прикусила губу, так, что выступила кровь. Девушка готова была расплакаться, но продолжала смотреть отцу в глаза.
- Ты позволила какому-то чужаку вытянуть тебя с того света, тем самым обрекая себя на рабство, – Оборотень говорил спокойно и без эмоций, что уже само по себе пробирало до дрожи. – Я проклинаю тот день, когда ты родилась. Я проклинаю тот день, когда я посвятил тебя в ряды Воинов. Я проклинаю тот день, когда обручил тебя с Рамонитом.
Вивиан с ужасом слушала, но не могла возразить. Я тронулся с места, подошел к девушке и стал перед ней лицом к ее отцу. Немного прикрыв ее собой, я незаметно обхватил ее ладонь. Вивиан вздрогнула и сжала мои пальцы.
- Я проклинаю тебя и изгоняю из нашего Рода, – закончил Оборотень.
Он натянул поводья, развернул лошадь и молча поскакал прочь. Всадники последовали за ним, никто больше не сказал ни слова и не обернулся.
И тут Вивиан не выдержала. Она упала на колени и разрыдалась, уткнувшись лицом в свободную ладонь, потому что правую руку по-прежнему сжимал я. Слезы крупными каплями стекали по щекам девушки, смешивались с кровью из прокушенной губы и падали на траву. Я не разжимал пальцев, смотря на Вивиан сверху вниз, и чего-то ждал. Губы ее дрогнули, и она прошептала: