— Лучше бы я умерла… Все, к чему я стремилась, разрушено. У меня ничего не осталось. Никого. — И в тихий, шипящий крик: — Только ты… Только ты и остался… Я ведь тоже… Ничейная. Никому не нужная. Неумеха и бездарь.
Я долго-долго смотрю на нее, потом прижимаю к себе. На нас пялятся, но не подходят. Все торжище уже знает о произошедшем.
— Я не брошу тебя, — и это обещание. — Просто позволь себе в это поверить. Ты больше не одна. Я тебя не оставлю…
Нара
Будь ты проклята, Реи'Линэ! Будь ты проклята!
Меня сотрясала крупная дрожь.
Я человек. Я всего лишь человек, у меня смертное тело… женское тело. Обычное женское тело, такое же, как у дочерей Рода. И оно беззащитно.
Тиан весь в крови. Я тоже. Плащ можно выкидывать, платье еще и разорвано. В левой руке он держит саблю, я вцепляюсь в правую.
Что было бы со мной, если бы не Тиан? А он и сам напуган. Смеется, кричит…
Я тоже кричу:
— Он Ринэ, вадэ'али Сид![6]
Нет. Не слышит. Фейри. Как она могла? Подвергнуть моего человека такому испытанию?! Великая Княгиня. Высшие не знают жалости и сожалений. Нет. Не видать ему мирной жизни. Воин. Великий Воин. Тот Кому Неведом Мир. Он не умрет своей смертью. Не построит дом, не воспитает внуков. Нет. У него не будет могилы, некому будет оплакать его. Нет… Он погибнет в битве, от меча или стрелы. Он падет в бою, и менестрели восславят его имя. Имя Тиана Берсерка — Последнего из Огненного Рода Берсерков. Но мне уже не услышать об этом. Я умру там, с ним… Исчезну… И пронесется над кровавой сечей вопль-крик-стон баньши, чей Род прервался. Плач умирающей баньши.
Выбор сделан, его не изменишь. Мне не надо видеть паутину судеб, чтобы понять это.
— Будь ты проклята… — уже не кричу — шепчу. — Реи'Линэ, Огнь Осенних Костров…
По виду торговца, у него сегодня был особенный день. Вот только не сказать, чтобы очень уж радостный.
Когда в палатку вваливаются мужчина и женщина, оба в крови, будто в ней выкупались, у мужчины меч наголо, а женщина в порванной одежде…
— Стража! — придушенно пискнул купец, закатывая заплывшие жиром глазки.
— Тихо! — рявкнул на него Тиан. — Я сам стражник! При исполнении. Преступников задержал. — Он кивнул на меня: — Вот, потерпевшая.
Купец оглядел меня с ног до головы. Я, кажется, начинаю понимать, что означает такое выражение лица…
О, Ткачиха Судеб, неужели я так перед тобой провинилась?!
Не хочу быть человеком! Не хочу быть женщиной! Вообще не хочу быть!
Ну почему, почему людям надо на меня пялиться?! Я ведь даже не красива!
Тиан заметил масляный взгляд торговца и поудобней перехватил окровавленную саблю. Купец опомнился и быстро закивал моему человеку.
— Госпожа изволит одеться?
Тиан с сомнением оглядел меня. Он чего-то ждал, но я не понимала — чего.
— Одеться, — выговорил, наконец, стражник. — Теплое платье, новый плащ… Нара! Какая тебе еще одежда нужна?
— Мне? — изумилась я. — Ох, да. Одежда… нужна, наверное…
Тиан тягостно вздохнул и смерил меня взглядом: «ну что же за наказание мне досталось».
— Горе ты мое. Вспомни! Ты, когда с мужем жила, что из одежды покупала?
— С каким мужем? — тупо спросила я.
— С твоим мужем! Нара! — сердито. Навис надо мной, нахмурился. Пора брать себя в руки. Ткачиха, наверное, уже молится на моего человека — даже она на меня столько не кричала, как он.
— Ах, с мужем… я не помню. Он всегда из города привозил мне одежку, сам покупал…
— Горе ты мое! Деточка, все позади! Больше тебя никто не тронет! Я с тобой! — Снова мягко. Словно с ребенком неразумным разговаривает, или буйной безумицей.
— Ага, конечно… — бурчу.
Тиан беспомощно обернулся к торговцу.
— До сих пор не может в себя прийти. Не поможете? — А вот эти просительные нотки в голосе мне не нравятся. Чтобы потомок Великого Рода унижался перед каким-то… торгашом?!
— У госпожи есть деньги? — уточнил торговец.
— Нет. — Купец разом поскучнел. — У меня есть.
На прилавок брякнулся тяжелый кошель. Рядом Тиан положил саблю. Все еще окровавленную. Торгаш сглотнул нервно, отодвигаясь. Дай ему волю, сбежал бы наверное подальше от сумасшедших стражника и потерпевшей.
— Подберете ей, что нужно. И еще — куртку мне.
— Тебе еще плащ хороший не помешает, — очнулась я. Не время спать. Если Тиану позволить, он так в путь и отправится, словно нищий. Заболеет, умрет… За ним глаз да глаз нужен. — И сапоги. И штаны тоже нужны новые.
— Тебе лучше? — обрадовался Тиан, кивая торговцу.
— Мне? — Вот какая разница, что со мной происходит? Мне не было лучше, мне было так плохо, как никогда в жизни. Страх, отвращение, гнев… Я человек. Брр! — Со мной уже все хорошо, правда. Ты о себе подумай.
— Что тебе купить? — вернулся человек к своему вопросу. Я развела руками.
— Не знаю… — И правда, не знала.
Тиан сплюнул в сердцах.
— Я помогу госпоже, — вызвался купец. Он так посмотрел на меня, что я попятилась и покрепче вцепилась в руку Тиана. Не-е-е-ет, больше я своего человека не отпущу! Торговец понял, что его помощи госпожа не желает, и подошел к занавешенному углу палатки.
— Станя! Помоги госпоже! — кликнул.
Светловолосая девчонка в простом, латаном сером платье выскочила из-за полотна.
— Милостивая госпожа, идемте! — с поклоном.
Я оглянулась на Тиана, но этот предатель отцепил мою руку от своего рукава, еще и подтолкнул вперед.
— Иди, — твердо сказал он. — Я пока тут себе подберу что-нибудь. — И, видя, что я не тороплюсь выполнять распоряжение, рявкнул: — Иди же!
— Мне ничего не надо, — твердила я, пока смертная тащила меня в отгороженный закуток.
— Как не надо, госпожа, вы на себя посмотрите! — причитала девочка.
Огромное зеркало ясно показало, на что я теперь похожа…
— Чего ты от меня хочешь? — сдалась я.
Девчонка растерялась. В серых глазах стояло удивление.
— Милостивая госпожа, что вам нужно?!
— Не знаю. Тебе надо продать — ты и продавай. — Я безразлично пожала плечами. Мигом позже поняла, откуда у меня этот жест. О, Хаос! Это он должен был учиться у меня, а не я у него!
— Ну, хотя бы, где вы эту одежду собираетесь носить?..
— Нам для путешествия нужно! — крикнул Тиан, видимо, прислушивался к происходящему, не слишком понадеявшись на меня. — Потеплее! Госпожа сильно мерзнет!
— Для путешествия, — покорно повторила за ним я, хотя этого и не требовалось, девочка не могла не слышать. — Что-нибудь попроще, подешевле.
Девчонка скрылась, а после вернулась с таким же платьем, как у нее самой, только еще нигде не латаным. Кошмарным платьем, даже служанка Тарка такое бы не надела…
— Не-е-е-ет! — я отмахнулась от служанки, сующей мне под нос эту тряпку.
— Госпожа?
— Убери эту тряпку! — со знакомой такой твердостью в голосе, мне совсем не свойственной. О, Хаос!
— Но, госпожа, вы ведь сами просили… — робко настаивала она.
— Не надену серого платья! Хочу зеленое! — и глазами сверкнуть — Тиану помогает, значит и мне поможет.
Станя хлопала белесыми ресницами.
— Но зеленое дороже… — вновь возразила она.
— Ну и что? Я ношу только зеленое платье и серый плащ! Только так! И никогда не наоборот! — И подбородок задрала. Так всегда делали женщины моего Рода, когда кто-то пытался им возражать.
— Но, госпожа! — Да что ж за смертные такие пошли?! С десятого раза не понимают!
— Только зеленое платье и серый плащ! — тихо, с угрозой. Тиан за занавеской фыркал уже от смеха.
— Кофту еще подберите потолще, — посоветовал он. — И еще… ну, чтобы везде тепло было, понимаете?
— Как скажете, господин, — согласилась Станя и ушла за зеленым платьем.
Выбор платья оказался не таким уже и легким делом. Паршивка Станя притаскивала мне какие-то обноски, которые сидели на мне, как мешок на огородном пугале. Неудобные, невозможные, кошмарные! Уродливые! Пусть Ткачиха сделала меня человеком, но Старшей я от этого быть не перестала. Никогда Старшая не наденет такое… убожество…