— Кто-нибудь остановите их, — сказала Сара, направляясь к двери, но в это не дало ничего хорошего. Яркий голубоватый свет, внезапно заполнивший комнату ушел, погружая нас в относительную темноту. Мы были ослеплены светом на мгновение или два, мгновения, которые две женщина использовали, чтобы поспешно выйти за дверь, прежде чем кто-нибудь смог их остановить.
— Что не так со всеми здесь? — спросила я, потирая мою голову и глазея на людей вокруг стола. — Разве кто-нибудь не мог оттащить от меня старую даму?
Бетина послала мне странный взгляд.
— Простите? О какой старой даме вы говорите?
— Какой старой даме? Той, что пыталась вышибить мне мозги и размазать их по полу!
Четыре комплекта глаз осторожно следили за мной, словно я была тем, кто вел себя странно.
— Возможно, вы хотели бы прилечь на несколько минут, пока мы продолжим сеанс, — любезно спросила Бетина. — Здесь в приемной комнате есть диван, которым мы охотно разрешаем вам воспользоваться.
Я переводила взгляд с человека на человека, потом на Сару.
— Разве вы только что не видели двух женщин, которые пришли сюда? — спросила она их всех.
Все четверо покачали головами.
— Не одной? Вы говорите нам, что не видели никого другого входившего в комнату? — спросила Сара, упирая руки в бедра.
— Нет, — сказал Майло. — Ни единого, кроме нас шестерых.
— Неприглашенным посетителям не позволяется быть участниками сеанса, — добавила Бетина. — Мы продолжим?
— Что уходим? — спросила Сара, смущение было написано на ее лице. Это вероятно отразилось и на моем. Я кивнула головой очень, очень осторожно.
— Понятия не имею, но я думаю время уходить.
— Определенно, — сказала она, помогая мне встать на ноги и открывая для меня дверь. Я чувствовала себя так, как будто по мне проехал паровой каток. Моя голова и плечо были повреждены так сильно, что это отдавалось болью у меня в животе. Сара остановилась в дверном проеме и поглядела на четырех людей за столом для сеанса. — Вы англичане, иногда, прямо таки совершенно невыносимы!
Глава 6
— Ты в порядке? — спросила Сара следующим утром, когда я спустилась в маленькую комнату на первом этаже, которая, как сказал владелец трактира, служила для нас личной столовой.
— Я все еще жива, моя голова все еще на моем теле, и никакие другие злые пожилые люди не пытались выбить из меня дерьмо, после того как я отправилась в постель, — сказала я, с благодарностью сползая на стул.
— Ты уже говорила с полицией?
— Как только добралась до телефона. Доброе утро, Дарла. Да, спасибо, кофе и тост. И возможно яйцо, и этот восхитительно выглядящий джем. У вас есть какой-нибудь бекон? О, хорошо. И немного бекона, тоже. И грейпфрут, если у вас есть.
Барменша-официантка, которая кормила нас завтраком и обедом послала мне любопытный взгляд, но заковыляла прочь, чтобы принести требуемую провизию.
— И? — спросила рядом Сара, со ртом полным яиц и запеченного помидора, сочетание, что заставило меня вздрогнуть только при взгляде на него.
— Это не вежливо говорить с полным ртом.
Она сделала лицо, которое больше бы подошло ее самому младшему ребенку.
— Я говорила с тем же сержантом, который допрашивал нас вчера, и он сказал они не нашли ни Тео, ни двух ненормальных женщин, что напали на меня на сеансе. У них есть адрес Тео, но это где-то на севере, и кто бы ни проверял его, до сих пор не сообщил. Они хотят, чтобы мы пришли позже и взглянули на фоторобот, в случае если его в прошлом арестовывали.
— Таким образом, в основном без сдвигов, — скала Сара, дуя на чашку чая.
— Точно. Спасибо, Дарла. — Я потягивала кофе, стоявший передо мной с удовольствием, приближавшимся к блаженству, задаваясь вопросом, не могла ли я принимать его внутривенно.
— Я тут размышляла, — сказала Сара, ставя свою чашку.
— Вот те на, только не это! Я сообщу в газеты?
— О, ха-ха. Ты должна была стать комиком. — Она сжала губы и послала мне суровый взгляд, что заставил меня захихикать в мой кофе. — О тех двух женщинах прошлой ночью.
— Если ты собираешься докучать мне, потому что я была избита пожилой женщиной…
— Нет-нет. Но это составляет добрую часть моей проблемы. Это не нормально для маленькой старой дамы, ходить вокруг, нападая на людей.
Я потерла опухоль на затылке, слегка вздрагивая, когда мои пальцы нашли особенно чувствительное место.
— Представляю, но это не меняет тот факт, что она это сделала. В то время как все стояли рядом и не препятствовали ей, хотела бы я добавить.
Голубые глаза Сары были необыкновенно серьезными.
— Я говорила тебе, что не могла пошевелиться. Судя по тому, что происходило с другими на сеансе, я допускаю, что тоже самое относилось и к ним, только им позже стерли воспоминания.
— Стерли воспоминания? — ужасное подозрение посетило меня. — О нет, ты не собираешься сказать мне, что то, что произошло прошлой ночью, было чем-то паранормальным, не так ли?
— Позволь посмотреть на факты, — сказала Сара, отмечая пункты на пальцах. — Во-первых, две женщины, появившиеся на сеансе, знали твое имя и то, что ты Достоинство.
— Я не Достоинство, — сказала я, ожидая, когда Дарла подаст мне завтрак и покинет комнату, перед тем как продолжить. — Достоинство не личность, это — понятие.
— Да, но как они узнали, где ты будешь в определенном месте и в определенное время? — спросила Сара, с очевидным триумфом в голосе.
— Легко. — Я намазала немного домашнего, ягодного джема на свой тост и откусила. — Они спросили владельца трактира. Или Дарлу. Или лавочника, в конце концов, которому ты рассказала почти все наше расписание. Любой из этих троих человек знал, что мы идем на сеанс.
— Да, но как бы этот кто-то узнал, кого спрашивать, а?
Я закатила глаза и прожевала тост.
— Во-вторых, женщины, бывшие там, провели первое из кто-знает-скольких испытаний. Я не уверена, что на этом закончится, но знаю, мы выясним это рано или поздно.
Я слизнула капельку джема с верхней губы.
— Хорошо, и поскольку Тео упомянул что-то об испытаниях раньше, очевидно, что они работают на него. Честно, Сара, это также ясно как носы на наших лицах — ты же известная писательница. У тебя невообразимо много читателей во всем мире. Как-нибудь Тео получил сведения, что ты собираешься побывать в этом краю, без сомнения от твоего английского издателя, и поскольку ты доверяла каждой вне-здешней теории плавающей вокруг, он решил устроить сложную мистификацию, чтобы кинуть тебя.
— Кинуть меня на что? — упрямо глядя, спросила Сара.
Я взмахнула ложкой для джема.
— Я не знаю, но это должно быть что-то связанное с деньгами. Почему еще он был тут все время и потратился, нанимая людей для спектакля на роль Хоуп, Тенси, и большой, лошадистой женщины, «Леди Маргарет».
— Ты же не скажешь мне, что ты всерьез веришь, что ничего паранормального не произошло прошлым вечером! — лицо Сары отразило ее недоверие. — Как еще, ты можешь объяснить яркий голубой свет? Или Мистика Бетину и других, чьи воспоминания начисто стерли? Или факт, что я была неподвижна, пока тебя избивали?
— Плоская световая панель на потолке, они лгали, и гипноз, — сказала я, смахивая крошки со своего рта и отодвигая тарелку в сторону. — Ты готова идти? Мы сперва можем завернуть в полицейский участок, прежде чем отправимся искать Собаку Баскервилей.
— Это не Собака Баскервилей, как ты прекрасно знаешь. Черный Чак — это призрачный черный пес в соответствии с местной легендой, и несомненно, он становится весьма активным в последние несколько лет…о, не обращай внимания. Чак подождет. Он не собирается появляться, во всяком случае, до темноты. Ты бываешь совершенно неблагоразумна, Порция. Независимо от пари, я не понимаю, почему ты так не желаешь допустить, что ты становишься вовлечена во что-то весьма паранормальное.
— Ты должна еще доказать мне, что что-то паранормальное произошло, — самодовольно сказала я, зная что это доведет ее до бешенства. Я была права. Она отчитывала меня в течении следующих нескольких часов, пока мы ехали осмотреть круг камней, известный как Сердитые Камни. Мы не увидели или не услышали никакого вероятного звука пения или средневековой ярмарки, что возможно часто проходила в этих краях, хотя приятно расслабились проезжая через провинцию.