– Мы подвергнем сомнению, кого и что мы захотим, – сказала я мрачно, наблюдая за Тео, поскольку он открыл с силой автомобильную дверь и вышел. Он наполовину скатился с горы раковин устриц, пробираясь в обход к моей стороне автомобиля. – Вы могли убить нас!
– Не глупите – мы все бессмертные здесь. Хорошо, почти все бессмертные, – сказала Дама Маргарет с кислым взглядом на Сару. – Мы должны здесь руководить вашим следующим испытанием, естественно. Мы начнем?
– Здесь? – Спросила я, позволяя Тео помочь мне выбраться из автомобиля. Мы остановились у основания огромной горы ракушек устриц, задние колеса автомобиля были глубоко погружены в грязное, грязное болото. Сверху, чайки и ржанки (*прим. семейство птиц отряда ржанкообразных. Гнездится в болотистых местностях, на влажных пустырях и лугах. имеет величину от 26 до 29 см и весит от 150 до 220 г. У них круглая голова и серо-коричневая пёстрая верхняя сторона.), которых мы потревожили, выкрикивали их возражения. Зловоний гниющих морских водорослей и солоноватой воды в маленьких, стоячих приливно-отливных бассейнах было достаточно, чтобы вызвать рвотный рефлекс.
– У нас нет такого подарка как время, – сказала весело Тансай Тео, поддерживающему ее за руку, спускаясь по раковинам устриц к небольшому кусочку твердой земли. – Спасибо, дорогой мальчик. Столь статный!
– И очень занятой, – сказала я, ворча, поскольку я выбиралась самостоятельно вниз по раковинам. Когда я достигла основания наклона, я потеряла равновесие, и мои руки заскользили как сумасшедшие, когда я падала, последние пару шагов я катилась в тот же самый навоз, в который были заключены задние шины автомобиля. Грязь была черной, и пахла разлагающимися веществами, рыбой, и другими сомнительными ароматами, которые я отказалась идентифицировать.
– О, Портия! – закричала Сара с безопасной насыпи устриц.
Тео снял ее и поставил ее вниз на ту же самую твердую часть земли, на которую и Тансай и Даму Маргарет перед моим стартом.
– Нет, оставайся там, – сказала я, пробуя встать. – Ты только пропитаешься грязью до колен. Я не травмирована, только испачкалась.
Грязь была толстой и сырой, и издавала ужасные чавкающие звуки, пока я пробиралась сквозь нее ногами. Я потеряла мои летние сандалии где-то в навозе, в который я погрузилась по колено, мои льняные штаны впитали эту ужасную грязь. Вся моя передняя сторона была черной, пропитанной детритом(*прим. Совокупность мелких неразложенных частиц растительных и животных организмов или их выделений.), сильно пахнущим таким ужасным ароматом, что у меня разбежались глаза.
– Хорошо, пока Вы в порядке, мы начнем испытание, – сказала Дама Маргарет, идя к обесцвеченному солнцем обломку ствола дерева, прибитого к берегу и занимая на нем место. Она достала записную книжку. – Поскольку Вы без сомнения хорошо знаете, это испытание относительно изящества.
Я сделала один шаг вперед, снова потеряв равновесие, и упала лицом вниз прямо в навоз во второй раз.
Дама Маргарет закусила губу.
– Летти, возможно мы должны подождать, – сказала ее компаньонка, наблюдая, как Тео вытаскивал меня на твердую землю.
Я пыталась не задеть его зловонной, мерзкой грязью, которая покрывала меня, выплевывая куски продегустированной грязи и тины.
– Нет времени ждать, – ответила Дама Маргарет. – У нас есть график, которого нужно придерживаться. Теперь, давайте посмотрим… в течение этого испытания, Вы будете демонстрировать нам ваше изящество, врожденный смысл которого отделяет Вас от смертных, и которым Вы будете известны как член Суда Божественной Крови.
Одна чайка, более храбрая, чем другие, очевидно, наслаждалась ароматом, который я вызвала, попробовала приземлиться мне на голову. Я богохульствуя стала отбиваться от нее, что вызвало усмешку у Тео, Сара прикрыла ее лицо руками, а Тансай открыла в ужасе рот.
– Действительно, – сказала Дама Маргарет, вскинув обе брови и делая примечание в ее вездесущем блокноте.
Я проигнорировала предложенную Тео руку, протаптывая мой путь туда, где сидела Дама Маргарет. Она поднялась, когда я приблизилась, куски грязи отваливались с меня, чтобы упасть на землю с неприятными чавкающими звуками.
– Действительно, я должна заявить, – сказала Дама Маргарет, доставая носовой платок, чтобы прижать его к носу. – Ваше зловоние является весьма отвратительным.
Грязь покрывала меня от вершины моей головы до босых ног, хлюпала между моими пальцами на ногах, земля была в моих волосах так глубоко, что я вероятно должна буду вымыть это, по крайней мере, пять раз, чтобы вывести все это. Моя одежда была испорчена, пропитавшись насквозь до самой кожи. Я воняла мертвой рыбой и канализацией, это не было моей собственной ошибкой, виновная за мое состояние стояла прямо передо мной, мягко раздувая воздух белым носовым платком.
– Уйдите, Портия Хардинг. Ваша смелость в положении около меня не знает никаких границ. Мы оскорблены.
Тансай снова задыхалась.
Мои глаза сузились на нее. Это было бы настолько легко.
Sweetling, не делай то, что, я знаю, ты думаешь сделать, предупредил Тео. Независимо от того, насколько она подстрекает тебя, она – все еще член Суда, и твой инспектор для испытания.
Она вызвала все это! Она внезапно появилась в автомобиле без предупреждения, а ее подружка схватила тебя и мешала управлять рулем должным образом! Это вся ее ошибка, что я хожу как выгребная яма с рыбным привкусом!
Ничего хорошего из мести не выйдет.
О, я возьму на себя смелость не согласиться. Я получу от этого много чего хорошего – это сделает моей раздражительности огромное одолжение, чтобы увидеть ее столь же грязную, как я.
– Вы излишне задерживаете нас, – сказала Дама Маргарет, снова держа платок у носа. – Я сделаю примечание за ваши попытки протестовать против испытания.
– Протестовать! – Я смотрела Даме Маргарет в глаза, мои руки зудели, чтобы схватить ее и бросить ее в грязь. Это было бы справедливо, в конце концов.
Sweetling…
Я глубоко вздохнула, задыхаясь моим собственным запахом зловоний, и повернувшись, пошла прочь с высоко поднятой головой. Не волнуйтесь, я не буду делать этого, независимо от того сколько я отдала бы, чтобы увидеть ее столь же грязный как я.
– Если Вы уйдете сейчас, то это будет так же отмечено в отчетах об испытании, – завопила Дама Маргарет позади меня. – Не ожидайте другого шанса, не будет ни одного!
Я бормотала профанацию за профанацией (*прим. искажение, опошление чего-либо невежественным, оскорбительным обращением. Профан и Профанация совершенно разные по смыслу понятия.) про себя, когда пробивала себе путь сквозь травянистый склон к дороге.
– Она знает, что, если она потерпит неудачу в этом испытании, все будет закончено? – спросила Тансай ее компаньонку.
– Она знает, – проревела Дама Маргарет. – Она просто слишком трусливо, чтобы встать перед нами! Ее отношение достойно порицания! Она не достойна называться добродетелью!
Проклятые испытания. Проклятие всем и каждому… кроме Тео.
ГЛАВА 19
– У меня большие неприятности.
Гул кондиционирования в автомобиле был единственным шумом.
– Интересно, сколько унижения я должна еще испытать, чтобы заставить море дать мне другой шанс в этом испытании?
За окном кричали чайки. Я вздрогнула, поскольку мы проезжали область, где ранее мы съехали с дороги, отводя глаза от вида автомобиля Тео, все еще полупохороненного в горе раковин устриц.
– Я надеюсь, что твой автомобиль будет в порядке. Когда они прибудут, чтобы отбуксировать его?
– Скоро.
Я вздохнула, прокрадываясь на свое место. Ты все еще рассержен на меня?
Я не был рассержен на тебя, таким образом, «все еще» к этому не подходит.
Тогда, почему ты не разговариваешь со мной? Ты не сказал ни слова, пока мы возвращались к пабу, таким образом, я смогла принять душ и переодеться. Я знаю, что ты должен быть сердит, или по крайней мере разочарован, что я испортила испытание так, что я не буду добродетелью, и не буду в состоянии простить тебя, но я действительно не полагаю, что ситуация столь уж безнадежна, как ты без сомнения думаешь.