— Нет! — звонко отозвалась она, оглядывая испуганным взглядом собравшихся. — Помогите королю!
Король. Рокэ Ракан достоин этого титула, как человек, много лет боровшийся за эту несчастную, раздавленную войнами и мятежами страну… Но он только зло усмехнулся, продолжая молча и медленно умирать, и опустился на пол. Именно умирать — слабую резь в сердце Рокэ бы вытерпел!
— Я помогу, — донесся знакомый голос, и белокурый красавец Альдо подошел к ним, держа в руках кубок с чем-то прозрачным. — Выпей, Алва, это поможет.
Не глядя ни на Альдо, ни на невесту, Рокэ взял сосуд и опустошил его несколькими глотками, а потом бросил его и кубок с глухим стуком покатился по мраморному полу. Затем поднялся и посмотрел прямо и гордо на заливавшие зал из широких окон яркие солнечные лучи. Рейчел знала, что прямо на солнце смотрят лишь орлы и слепые, но Рокэ Алва не был орлом. Ее эр, сюзерен, любовник вмиг стал слепым.
— Благодарю, — глухо произнес он, — но лучше мне уже не станет.
Его тихий надтреснутый смех показался девушке чужим и страшным.
========== Глава 90. Женский разговор ==========
«Герцог Окделл, мне сообщили, что Вы, не считая тюремщиков, были последним, кто говорил с моим супругом. Если Вы найдете возможным посетить вдову Фердинанда Оллара, я приму Вас в любое удобное для Вас время, неважно, днем или ночью. Я должна знать правду, какой бы печальной и унизительной та ни была.
Катарина-Леони Оллар, урожденная Ариго».
Рейчел не стала медлить и сразу направилась в Ноху, хотя увидеть Рокэ Алву она то ли не хотела, то ли не надеялась вовсе. Разговор предстоял слишком серьезным, чтобы во время него думать о несбывшейся и потерянной любви, и осознание этого останавливало. Удостоверившись у монахов, что госпожа Оллар чувствует себя не очень хорошо и высказав свои соболезнования, хотя так и хотелось поздравить несчастную женщину с избавлением от никчемного мужа, Рейчел рискнула пройти в комнаты королевы.
По словам Пьетро королева уже знала о причине смерти своего мужа, потому что Левий посчитал, что горькая правда лучше сладкой лжи. Может это и к лучшему, в конце концов, Катарина никогда не любила мужа, как Рейчел не любит Альдо. Но женщине легче, когда избравший ее мужчина велик хоть в чем-нибудь, покойный Фердинанд же был слабым и трусливым ничтожеством. Считая что избавила от этой гадости Катарину, Рейчел не винила себя, ведь женщины должны помогать друг другу.
Она не станет говорить правды или дурного про Фердинанда, но упомянет, что все произошло после их разговора — тогда Катарина будет благодарна. Ведь Рейчел отчаянно хотелось сделать хоть что-нибудь хорошее после всего, что уже случилось, а в убийстве толстяка нельзя признаваться. Алан убил человека, названного по страшной ошибке предателем, но не Эрнани, у нее же нет и этого оправдания.
Полная раздумий и сомнений, она шагнула в покои Катарины.
— Благодарю, герцог, что вы пришли, — сказала женщина в бесформенном сером балахоне, кутаясь в черно-белую шаль. Она бросала вызов Альдо и абвенианству, она не сдалась! — Я ждала вас.
— Рад вас видеть, — что можно сказать жене убитого тобой же человека.
Катарина молча кивнула, сжимая янтарные четки, опустила голову, но Рейчел заметила, что у нее такие же темные круги под глазами, что и у Робера с Альдо.
— Сожалею, если отвлекла вас от дел. Его Высокопреосвященство упомянул, что вы заняли должность супрема. В семье Окделлов еще не было судейских чиновников.
— Государь счел, что для меня это подходящее занятие, — объяснила Рейчел, стараясь не делать акцент на том, что женщину из военных перевели в чиновники. — Эрэа, вы хотите, чтобы я рассказал вам о моей последней встрече с вашим супругом?
— Да. Простите, герцог, я должна сесть.
Рейчел отступила назад, наблюдая, как бывшая королева медленно опускается в кресло и кутается в свою шаль. На руке блеснул обручальный браслет, почему Катарина до сих пор его не сняла? Неожиданно девушка почувствовала себя виноватой за то что она, будущая королева Талигойи, пришла разговаривать с бывшей королевой Талига и бередить ее раны. Бедняжке и так немало досталось от жизни…
— Я навестил Фердианда Оллара, как супрем, — проговорила она с трудом. — Инспекция Багерлее — моя обязанность. Ваш супруг, эрэа, без сомнения, уже принял решение и держался с самым безразличным видом. Он не жаловался, не просил, ничего не хотел и не боялся.
— Понятно, — почти мертвым голосом проговорила Катарина и перевела взгляд, полный обреченной печали, на слепое окно. — Зато я жива. И буду жить… Если твой король и жених меня не убьет, я расскажу правду. Обо всем.
— Альдо не воюет с женщинами! — резко и порывисто сказала Рейчел. — Воюют карвали и манрики, но не Ракан…
— Конечно, — уголки бледных губ приподнялись в попытке слабо улыбнуться, — ты и должна так думать. Окделлы не служат убийцам, не обручаются с лжецами. Но вам следует знать одно: мой муж предал своего маршала после угроз и пыток, — она снова перешла на официальный тон, — Альдо Ракан поднял руку не просто на слабого — на узника. Вынудил лжесвидетельствовать, погубив тем самым душу. Хвала Создателю, клятва, вырванная принуждением, недействительна, а грех падает на того, кто принуждал…
— Альдо не знал о пытках, — упрямо мотнула головой Рейчел. — Он не мог…
Катарина вдруг порывисто повернулась к ней и прямо посмотрела в лицо широко распахнутыми глазами, а Рейчел не смогла ни отвернуться, ни отвести взгляд. Испытание было не из легких, но она смогла его выдержать.
— Вы убили его, — выдохнула женщина. — Вы и ваш король. Альдо Ракан — страшный человек и втянул вас в эту кровавую трясину… Он жесток, Рейчел, и думает только о себе. У него холодные глаза, даже когда улыбаются губы, и он… Я боюсь, что он не верит в Создателя…
— Катарина, послушай… — необходимо было срочно сменить тему разговора, чтобы собеседница не поняла ненароком, насколько права. — Герцог Алва…
— Он не любит вас, если вы хотите поговорить об этом, как женщина с женщиной, — тихо отозвалась Катарина, снова взглянув в окно. — Мы с вами для него — забава, а любовь — ругательство.
— Неправда. Я…
Она хотела рассказать о странном сне про свадьбу, но внезапно подумала, что этот сон, эти воспоминания и чувства принадлежат ей и только ей. Катарина поняла, что у них с Алвой любовные отношения, когда Рейчел ударила его два раза в будуаре, все слишком просто. Старшая дочь Эгмонта всегда была неосмотрительна, но со временем научится скрывать свою ярость.
— Вы встретите свое счастье с Дэвидом Рокслеем или кем-нибудь еще, — теперь голос Катарины звучал мягко и спокойно, похоже, ее действительно удалось отвлечь от дурной темы. — Идите… и будьте счастливы.
— Вы тоже будете счастливы, эрэа, — зачем-то пообещала девушка, направляясь к двери.
— Нет, мне этого не дано. Слишком во многом я виновата, — вздохнула Катарина ей вслед, но оборачиваться Рейчел не стала. — Ты видела эра Августа? Он здоров?
— Да, — теперь Рейчел заставила себя обернуться, потому что не могла разговаривать, стоя к собеседнику спиной. — Он гуляет и ходит в церковь. К узникам относятся хорошо, по крайней мере к дворянам…
— Но Багерлее — это не собственный дом.
— Да, — невольно согласилась Рейчел, вспомнив о том, как ее схватили и втолкнули в дворянскую камеру. — Эр Август слишком стар и болен, ему нужна свобода. Поговори с Робером Эпинэ, он твой кузен и должен тебя послушать… Он ненавидит эра Августа из-за кольца.
— Из-за кольца?..
— Неважно, — снова резко мотнула головой Рейчел, и на миг помутнело перед глазами. Эсператистке не стоит знать, что дочь Эгмонта собиралась убить себя, а вместо этого едва не убила другого человека. — Эр Август ошибся, а Робер не хочет его прощать.
— Я поговорю с ним, — кивнула Катарина, глядя на свои руки. — Но я должна тебя предупредить: держись подальше от Альдо Ракана. Бедный Эгмонт даже не знает, что погиб за страшного человека, но поберегись ты, прошу…
— Хорошо. С вашего позволения, госпожа Оллар, я пойду. Мне надо подумать…
— Конечно. Когда будете писать в Надор, засвидетельствуйте мое уважение вашей матушке и передайте вашей сестре и госпоже Арамоне, что я по ним очень скучаю.