А ведь и правда, сестра в Надоре не одна, а это значит, что патронесса поможет ей справиться с болезнью! Рейчел едва не улыбнулась, но улыбаться скорбящему человеку — как минимум невежливо, поэтому она лишь кивнула. Про смерть матушки она не станет говорить, сейчас Катарине и без того плохо…
— Конечно, — с горечью сказала она, прежде чем открыть дверь. — Я все передам.
========== Глава 91. Надежное хранилище ==========
Рейчел не видела снов уже довольно долгое время, но этот сон мешался с явью, как в ту ночь, когда пришли Арамона и мать. А может, и вовсе было не сном, об этом уже девушка судить не бралась. Все ее враги умерли, и опасаться ей нечего, но привыкшие пугаться боятся всегда, об этом стоило помнить, однако Рейчел Окделл — не Реджинальд и не станет шарахаться от выходцев и тварей с испуганными возгласами. Но что делать, когда несколько ночей подряд снится, что кто-то ходит по дому тяжелыми шагами?
Мэтр Шабли говорил, что сны, как правило, не несут опасности, но призрачных врагов лучше встречать с оружием, и в эту ночь Повелительница Скал заставила себя соскочить с кровати и отдернуть тяжелые занавески. За окном шел проливной дождь, и холодно блестела ночь, дом охраняли надорские гвардейцы, поэтому опасаться было нечего. Рейчел вышла на лестницу, но там на площадке горели лампы и мирно дремал слуга, который тут же проснулся и торопливо вскочил, стыдясь своей оплошности. Махнув рукой, девушка вернулась обратно и зажгла свечи на каминной полке, но шаги снова зазвучали — легкие, уверенные, неторопливые! Арамона и матушка так не ходили, а как ходит Рейчел Горик, она не видела.
Но, прислушавшись повнимательнее, она сделала удивительный вывод, что шаги звучат из смежной со спальней гардеробной, в которой наяву не было дверей. Пришлось, подавив в себе нехорошее предчувствие, заглянуть в гардеробную, однако там ничего не изменилось: те же сундуки, два кресла, портновский стул и два зеркала. Во втором, что висело над камином, между двух подсвечников, спиной к Рейчел застыла темная фигура. Но большое зеркало отражало в полный рост только растрепанную девушку с широко раскрытыми глазами.
Не веря своим глазам, она снова повернулась к зеркалу над камином, и сердце забилось сильнее. Фигура осталась там! Но теперь гость повернулся к ней лицом, и Рейчел ахнула, увидев, что он стоит на фоне синего ковра, увешанного дорогим оружием, что одет он в серебристую одежду, и что у него перевязана голова. Ворон?!
— Рокэ! — вырвалось у нее хрипло и испуганно.
Протянув руку к стене, Алва собирался что-то снять, но Рейчел, поддавшись мучительной радости, рванулась вперед, забыв о том, что спит. Если это сон, то она разобьет зеркало об пол и ничего не произойдет наяву, но они должны объясниться сейчас! Вокруг взвилось, словно беснующееся пламя, лиловое марево, затмив все вокруг, где-то рядом, но в то же время вдалеке, словно звук донесся через толщу воды, раздался звон битого стекла, и руки Рейчел оказались на чьих-то плечах.
Лиловое наваждение растаяло быстрее, чем появилось, и девушка поняла, что обняла Рокэ Алву и крепко к нему прижалась, уткнувшись в плечо и с удивлением обнаружив намокшую кольчугу вместо скользкого от дождевой воды колета. Затем отстранилась, прежде чем он успел обнять ее, заглянула в бледное изможденное лицо с огромными провалившимися синими глазами, тихо охнула и снова обняла. Он устало, неторопливо и успокаивающе провел по ее спине одной рукой — вторая была занята чем-то. При скупом свете свечей тускло блеснул древний меч.
— Абвении! Меч Раканов… — выдохнула Рейчел. — Рокэ, как вы… ты…
— Я хотел передать его вам в обмен на трехгранный кинжал с клеймом-вепрем, Повелительница Скал, — в бархатном усталом голосе чуть слышно звенел смех, — под личиной Рамиро-Предателя, но теперь вижу, что застигнут врасплох.
— А я сплю? — растерялась Рейчел, оглядевшись по сторонам.
Гардеробная не изменилась, только рыжие огоньки опасно метались на свечах, грозя то ли в скором времени погаснуть, то ли перекинуться на деревянные поверхности, и Рейчел зачем-то протянула ладонь к одному из них. Руке стало тепло, почти жарко, значит, она все-таки не спит.
— Вам решать.
— Рокэ, — называть его монсеньором было бы сейчас очень нелепо, — останьтесь здесь. Тут тепло и безопасно, я спрячу вас от слуг…
— Я могу спрятаться лучше, это все-таки мой дом.
— Да, прошу прощения, я не хотела сюда селиться, но иных вариантов Альдо не предоставил.
— Не оправдывайтесь, эрэа, с вашим Альдо я поговорю сам и позже, если он доживет до этого момента, а пока есть разговор к вам. Недолгий. Мне лучше уйти до утра.
— Конечно…
Ожидать, что Рокэ согласится на ее помощь, было бы глупо, потому что они с ним могут посоперничать в гордости, и к тому же Алва никогда не станет отсиживаться в тепле и сытости, если где-то идет война и умирают люди. Перед Изломом всегда идут войны, Рейчел знала это и потому не могла побороть волнение о судьбе бывшего Первого маршала.
— Останься здесь, — попросила она, — хотя бы, пока не кончится дождь.
— Я просто сниму кольчугу, а кто захочет ловить меня под дождем? Вот возьми, — он протянул девушке меч, но она сделала шаг назад и помотала головой.
— Он не должен принадлежать Альдо Ракану, потому что ты — истинный Ракан. Ты из ветви Альбина, он — из ветви Эрнани, и не имеет права на трон.
— Это еще почему? — с подозрением осведомился Алва.
— Потому что последний талигойский король отрекся за себя и всех потомков. Пойдем — расскажу! — Рейчел, охваченная странным весельем, потянула его за руку, в спальню.
Пока Рокэ Алва снимал неудобную кольчугу и испачканную чем-то алым повязку с совершенно здоровой головы, Рейчел торопливо рассказывала про отречение Эрнани и завещание Франциска, усевшись на стул. Он внимал молча, изредка хмурясь и задумываясь, но ни разу не задал ни одного вопроса.
— Получается, — медленно спросил он, — истинным королем по всем законам являюсь я?
— Да! — радостно кивнула Рейчел, подчиняясь той странной шальной радости, которая охватывает Повелителя при общении со своим сюзереном.
— Вы сговорились с покойным кардиналом Сильвестром, не иначе. Но теперь это неважно, — маршал положил на тумбочку меч. — Пусть он останется здесь, в моем доме, мне нет смысла путешествовать где-нибудь по Варасте с древней железкой, которая еще и совершенно бесполезна в бою. — Можешь отнести его на хранение в мой домовой храм или куда-нибудь спрятать, хотя прятать что-либо, будь то вещь, секреты или собственные замыслы, у Окделлов всегда выходило дурно…
— Рокэ, — она замялась, услышав, как тяжело звякнула кольчуга об пол, — прости меня за яд. Я хотела убить себя…
— Я и не собирался обижаться, но мне интересно, что ты устроила на суде. К чему были эти душеспасительные возгласы? — Рокэ пристально посмотрел ей в глаза, и Рейчел стало не по себе.
— Испугалась за тебя, — тихий ответ сорвался с ее губ, прежде чем девушка успела подумать.
— Бояться за меня — губительное и совершенно бессмысленное занятие, особенно если при этом ставить под удар себя. — Я не…
— Рокэ, — не перебить было невозможно, потому что ей хотелось узнать много и сразу, — это правда, что многие знали о том, кто я на самом деле?
— От вассалов скрыли, но Их Величествам был известен сей факт, о том, насколько был осведомлен покойный кардинал, нам уже узнать не суждено. А теперь ответь мне, что случилось с королем?
— Если ты казнишь меня за это, — Рейчел устало повела плечом, не собираясь ни скрывать правду, ни бояться его гнева.
Нахмурившись, Рокэ коротко кивнул — он понял все, потому что такие слова равносильны признанию, но никак не прокомментировал смерть ничтожного короля. Фердинанда Оллара не вернуть назад, жизнь продолжается, а Излом все ближе. По крайней мере, он мог ехать или плыть, куда вздумается, никто не остановит его и не укорит.
Ночное наслаждение присутствием любимого не могло длиться вечно, несмотря на жадные нетерпеливые поцелуи и объятия, потому что Рокэ не хотел оставаться. Не будь он так измотан после Багерлее и еще каких-то мистических, ему одному известных проблем, то нашел бы в себе силы оттолкнуть Рейчел Окделл, дабы сберечь ее от проклятия, и девушка это понимала. Только как поверить в то, что они прощаются не навсегда?