Упав на спину, как совсем недавно Катарина, Рейчел еще немного чувствовала невыносимую боль в груди, видела торопливо струящуюся из смертельных ран темную кровь, а потом сознание заволокло родовыми цветами. Черный, красный и золотой — они переливались, мешались, путались, но песнь камней становилась все тише и тише. На пути, куда шагнула Рейчел Окделл, есть начало и не может быть конца, а потому очень скоро золото и багрянец растворились, словно их и не было, оставляя место непроходимому густому мраку смерти.
***
Дрожь пола под ногами не напугала только генерала Карваля, потому что за столкновение с древними силами всегда приходит возмездие. Мощь мифического Лита, доставшаяся полоумной девчонке, бурлила, злилась, грозила немедленно убить, но Никола не боялся, по крайней мере, за себя.
— Уходите! — велел он солдатам. — Все и быстро!
— Генерал!
— Исполняйте приказ, Дювье.
Трудно не понять, из-за чего Скалы безумствуют — они подпитывали девчонку, старались сохранить ее вместо настоящего Повелителя, а он испортил все ради благополучия другого Повелителя. Осознание этого вызывало недоверие и сердитый ужас у истинного эсператиста, а Карваль раньше и думать боялся об Абвениях… Все ушли с громким топотом, пока еще пол дрожал под ногами, а он остался, молча злясь на расстрелянную девицу и дурные обстоятельства. Камни хотят жертвы — они ее получат, а если он сейчас сбежит, как последний трус, то эта древняя гадость перейдет на монсеньора, ну уж нет!
В последний раз дрогнул пол, зашатались старые серые стены, и обрушился потолок, прежде чем Никола Карваль успел мысленно помолиться за своего многострадального монсеньора Робера Эпинэ.
========== Глава 102. Дорога королев ==========
Королевский дворец сиял роскошным убранством и все собравшиеся восторгались щедростью короля, по-доброму завидовали жениху и невесте, которых осыпал милостями король Альдо, но когда Рейчел смотрела на своего слепого жениха, ей отчаянно хотелось закричать и объявить всем, что свадьбы не будет. Не может состояться такое трагичное празднество, это бесчеловечно! Сам Рокэ продолжал молчать, словно ничего не происходило, словно он не слышал голосов, шагов, смеха, словно не осознавал собственного несчастья.
Внезапно все стихло, люди замерли в отчаянном страхе, расступились, и Рейчел увидела молодую светловолосую женщину, упавшую ничком, под грудью которой расплывалось алое пятно, пачкая белый шелк одежды. Прерывисто вздохнув, она сжала локоть Алвы, но он даже не шелохнулся.
— Что происходит? — со знакомой слабой досадой спросил Рокэ наконец.
— Убили Катарину Оллар…
— Кто?
— Я.
— Вот как? — Рокэ поднял темную бровь. — Иногда случаются престранные вещи. Когда же вы успели?
Пришлось отвлечься от раздражающего бестолкового шума и присмотреться к лицу Алвы — с него сошел загар, а бледность кожи, черных волос и ярко-синих глаз, странным образом сочетавшихся, делали герцога существом из иного, незнакомого и страшного мира. Под глазами бывшего эра застыли темные круги.
— Я слышала, как она говорила обо мне и об отце, о том, как подделала письмо… — озарившее воспоминание, тем не менее, не давало понять, кто перенес тело Катарины из будуара сюда, но может, убийство и произошло не здесь? Рейчел не помнила.
— Роскошно, — в голосе Алвы зазвенел металл. — Как ты ее убила?
— Кинжалом Алана… Тем самым… Но сейчас его почему-то нет в ране, — от осознания увиденного Рейчел вздрогнула и посмотрела на Рокэ широко раскрытыми от внезапного испуга глазами.
— Потому что он у меня.
Скосив глаза на ножны Рокэ, девушка увидела торчащую их них рукоять своего клинка, и ей стало страшно.
— Эр Рокэ!
— Спокойно, Рейчел Окделл! — он слегка повысил голос. — Уходи, а я останусь и скажу всем, что я, как порождение Заката, благословленное Леворуким, заколол эту, без сомнения святую женщину. Покинь дворец, столицу и скачи в Гальтары… Анакс там и он тебя примет. Если кто-то заговорит с тобой, не забудь изобразить вселенскую скорбь, надеюсь, у тебя получится.
— А вы? — помедлив, спросила девушка.
— Я? — он пожал плечами и чуть слышно вздохнул. — Последним преступлением Ворона станет убийство доброй и прекрасной королевы. Скорее всего, ее причислят к лику святых. Ослепнув, закоренелый злодей решил выместить ярость на той, кто оказалась рядом и попыталась утешить, и всадил ей в грудь кинжал.
— Но как же вы… — от волнения Рейчел забыла о том, что настоящий Ракан это Алва, ее беспокоила всего лишь участь великого полководца Золотых Земель и ничья больше. — У вас нет даже лошади… Вы же совсем один…
— Я слеп и никуда не пойду, — просто ответил он, словно не шумели вокруг встревоженные люди. — Лучшее и единственное, что я могу — это умереть. И я сделаю это собственной рукой и твоим кинжалом.
— Нет… — хрипло прошептала Рейчел, схватив его ладонь. — Только не это!
— Мы еще не обвенчаны, так что ты не станешь вдовой. Поверь — дышать, пить и есть еще не значит жить. Все, теперь убирайся.
— Я не уйду. Слышите вы, Рокэ Алва, я останусь с вами! Если оруженосец вас и предал, то невеста не предаст!
Один раз она уже ушла, позволив увезти себя из страны, во второй раз не последовала за ним, но теперь не оставит того, с кем обручила ее сама Кэртиана. Сморгнув слезы, Рейчел решительно взглянула на Алву, а он, словно почувствовав это, кривовато ухмыльнулся и промолчал. Разговоры самое лишнее сейчас, но им надо уходить, пока никто не заподозрил в убийстве жениха или невесту. Или обоих!
— Я не хочу жить, — пробормотал Рокэ полным безнадежности голосом.
Но Рейчел уже не слушала — она тянула слепого Алву за руку, туда, где заманчиво приоткрывались двери, в тишину и прохладу дворцового коридора. Главное — не слушать его отговорок, не верить в них
— Молчите! Я хочу, чтобы вы жили, ясно?! — прикрикнула она, наконец, опасаясь, что разговор, грозивший стать пустым и бессмысленным, кто-нибудь услышит.
— Ты как женщина — не переспоришь.
— Я и есть женщина.
— Тогда веди меня в будуар королевы. Тебе придется переодеться и воровать.
Рейчел ничего не испугалась, поскольку ничего страшнее убийства беременной женщины не придумать даже абвениатке, однако, когда после долгих крадущихся шагов и многочисленных остановок они, наконец, оказались в будуаре, ей стало не по себе. Но действовать приходилось так, как распоряжался Алва — если он решил жить, это прекрасно, и на любое предложенное средство для этой цели она обязательно согласится.
Сначала, плотно прикрыв двери, девушка достала из бюро королевские кошельки, а с туалетного столика сняла шкатулки с драгоценностями. Но из них пришлось выбирать те, что проще сбыть без особого риска. Затем огляделась по сторонам и увидела на глубоком кресле, обитом алым бархатом, аккуратную стопку мужской одежды, рядом же лежали поношенные сапоги. Это для нее? Откуда одежда в будуаре? Рокэ не мог прийти сюда один и оставить…
— Эр Рокэ, могу я переодеться? — голос слегка дрогнул. — У нас есть время?
— Не так много, как хотелось бы, поэтому поторопись.
Снятое с трудом платье Рейчел небрежно бросила на пол, натянула привычные рубашку и штаны, затем накинула на плечи темный камзол и сменила туфли на сапоги. Теперь можно вытащить острые шпильки из отросших волос и быть готовой вести Рокэ Алву дальше. По его распоряжению она прошла в спальню и повернула третью розетку справа от окна — в тайнике обнаружились плащ с капюшоном и фонарь. Откуда Рокэ все это знает?
Спросить возможности не представилось — когда Рейчел вернулась, Алва старательно разбрызгивал по комнате благовония.
— Это нравилось любовникам, но вряд ли понравится собаке.
Рокэ уверенно направился в угол и Рейчел, проводив его нерешительным взглядом, с трудом сдержала крик. Статуя мужчины с кабаньей головой! Истории Нэн! Такой же ей привиделся в сне про Старый парк, но не значит же это, что она мертва… Нет, на свадьбе не бывает смертей, и мало ли, какие совпадения возникают порой, но все-таки нужно держать ухо востро. Перебирая полу камзола, девушка взволнованно наблюдала, как Рокэ щедро поливает подножие статуи розовым маслом, а потом нажимает что-то.