Раздался щелчок, и странная статуя медленно сдвинулась, открыв черный прямоугольный колодец. К сердцу еще ближе подступил предательский и едкий страх.
— Все, Рейчел, — голос Рокэ Алвы был тих, но теперь лишен печали, — больше я тебе не помощник. Дальше будешь водить меня за руку.
— Да, — твердо сказала Рейчел, вставая рядом и сжимая крепко холодную ладонь. — Я поведу тебя, я всегда буду рядом с тобой. Все будет хорошо.
— Предположим, — невесело сказал Алва и коротко засмеялся.
Рейчел пошла первой, держа в одной руке тусклый фонарь, а другой сжимая руку Рокэ и боясь ее отпустить. Лестница оказалась узкой, крутой, с неудобными щербатыми ступеньками, этот ход был очень старым. Дорога королев — Штанцлер рассказывал о ней после освобождения из Багерлее, но почему Рейчел увидела статую только сейчас, хотя до этого уже была в покоях Катарины? Однако, свет плясал на старых ступенях, а их окружали толщи земли и камня над головой, вековые тьма и сырость.
— Это дорога королев? — решила Рейчел уточнить догадку.
— Да. Очень тихое место, можешь не бояться, что кто-нибудь услышит…
Лестница кончилась, но спуск все еще продолжался, а сырость усилилась. С низкого потолка то и дело срывались тяжелые холодные капли, и Рейчел вздрагивала, когда они падали на нее, Рокэ же терпеливо молчал.
— Рокэ, куда мы идем?
— Надеюсь, что домой.
Домой… Есть ли где-нибудь настоящий дом у Рейчел Окделл и Рокэ Алвы? По всему выходило, что есть, но, помня все свои тягостные неудачи доселе, девушка опасалась верить в это.
========== Глава 103. Искусство самообмана ==========
Они шли долго, изредка перебрасываясь парой-тройкой ничего не значащих фраз, но у Рейчел на душе было тепло. Чтобы она лишний раз не вертела головой по сторонам с крайней степенью рассеяности, Алва посоветовал смотреть под ноги. Это стоило того — на щербатом полу туннеля легко можно было сломать или подвернуть ногу, Рейчел даже несколько раз споткнулась и упала бы, не удержи ее бывший маршал. Сам же Алва, несмотря на свою слепоту, шел ровно и уверенно, наверное потому, что бывал здесь ранее.
А потом Рокэ начал насвистывать песню, позже запел. Это было знакомо и узнаваемо, но вместе с тем и странно — Рейчел думала, что раньше он поет в седле или будучи пьяным, но пение Рокэ, каким бы жутковатым оно не казалось, всегда нравилось ей. А сейчас оно заглушало противный стук капель и вселяло надежду. Наконец пол стал ровнее — теперь можно идти вперед без сомнений и страха. Кажется, они перестали спускаться.
— Эр Рокэ, мы уже под рекой?
— Мы уже.
Они шагали дальше, теперь молча, и Рейчел очень скоро стала слышать, словно в непонятном обволакивающем, словно душащий бархат, трансе, тихие и очень ядовитые слова ненавистной женщины. Их не должно было появляться здесь, но лучше стерпеть и выждать, потому что второй раз кинжалом девушка уже не ударит…
— Вы собрались стать кошкой, а стали крысой в кошачьих когтях. Единственное, чего вы хотели, это шмыгнуть в нору, а вас заставляли грызть наши мешки. Вы оказались между двух котов — дриксенского и талигойского, и решили удрать, бросив им мышей. Нас. Если бы я знала, что вы сбежите в Эпинэ… Если б я только знала, что вы затеваете, я бы вас не выпустила, но я думала, вы отправитесь в Агарис. Там вы были бы на месте, с достойным вас женихом.
Рейчел вздрогнула, остановилась, и Рокэ крепче стиснул холодной рукой ее ладонь.
— Сосредоточься, — голос Рокэ был очень кстати, — где-то здесь должны быть черепки амфоры. Как увидишь, пусти меня вперед.
— Хорошо, — с трудом ответила Рейчел.
Откуда этот странный голос? Вытянув руку с фонарем, она вгляделась вдаль и очень скоро в желтоватом свете глянцево блеснули черепки. Она снова резко остановилась, но в этот раз Алва только обрадовался ее находке. По просьбе Рокэ девушка торопливо отстранилась, указала примерное количество шагов, и он медленно направился вперед, прижимаясь к блестящей от воды стене. Вот он широко шагнул, сел на корточки и ощупал пол — теперь Рейчел не видела, что он делает, но слышала отчетливую песню.
Судьба моя — звездный иней,
Звезда над дорогой дальней,
Звезда над долиной синей,
Звезда на холодной стали…
Знакомая песня, но где Рейчел ее слышала? Или же не слышала вовсе?
— Иди ко мне, — позвал Алва, выпрямившись, — только медленно. Держись стены, ноги ставь друг за другом. Пятку к носку, носок к пятке и очень тихо!
Рейчел повиновалась, насторожившись и больше всего на свете чувствуя себя натянутой струной. В голове звенела прекрасная и пронзительная песня, которую пели камни.
Зима и сердце, как камень,
Зима, в никуда дорога…
В никуда… Они уйдут в никуда — или она скроется во мраке этого странного глухого места, чтобы больше никогда не вернуться! Стало страшно, но Рейчел сглотнула, чтобы отвлечься, и вот, уже, сосредоточенная и готовая к любым неожиданностям, она стоит рядом с Рокэ. Все будет хорошо, не стоит бояться по пустякам, главное — не сбиться с шага и не оглянуться в самый неподходящий момент…
— Сколько от на до осколка с ручкой?
— Больше моего шага, но меньше двух.
— Тогда идите за угол, — Рокэ снял с пояса шпагу и Рейчел вспомнила, что, несмотря на мужское платье, безоружна.
— Можно лучше я? — спросила она невпопад.
— Нельзя.
Вздохнув, она скрылась за углом, после чего высунулась и стала наблюдать, не желая оставаться в неведении. Рокэ же, снова присев, очень медленно шарил шпагой по полу, потому что знал, где может быть его цель. Он всегда знал и не нуждался в помощи! Рейчел с трудом сдержала восхищенную улыбку, не желая терять сосредоточенности, но на ее душе стало гораздо теплее.
Мой друг, я луною призван,
Бьют землю лунные кони…
Луны здесь не было, она, как и солнце, освещает живых, но ведь и они живы! В иное и верить не хотелось. А песня — эхо пройденных дорог. Синее острие шпаги тем временем коснулось золотого осколка и, слегка поднявшись, нащупало глиняную петлю. Прошло сквозь пустоту…
Мой друг, я луною призван…
Мне не уйти от погони!
Звезда над долиной синей,
Звезда на холодной стали…
Прежде чем последовал сильный рывок, Алва вскочил и в два прыжка оказался рядом с Рейчел. Надо было стоять и не шевелиться, и она послушно застыла на месте, стараясь не дрожать и не вжимать голову в плечи. Раздался треск, затем рокочущий грохот — с потолка обрушились древние плиты, перекрывая проход. Теперь дороги королев нет, значит за ними никто не погонится и у Рокэ не будет нужды клеветать на себя в случае поимки. Прекрасно!
Скалы высятся нерушимо, но вожделение приходит и к ним. Чем дольше стоят горы, тем гибельней нахлынувшая страсть. Камень вступает в брак с водой, и рождается Зверь. Его бег — это бег Смерти, его гнев — это гнев Скал, его безумие — это безумие Молний, сдержать его не дано… не дано… не дано… Девушка стояла, молча разглядывала мокрые, впитавшие песню Алвы, камни, и пыталась понять, когда успела вызвать безумие Молний.
— Рейчел, — отвлек ее Рокэ от обещавших стать долгими размышлений, — идемте. Теперь близко, да и дорога получше. Когда упремся в дверь, найдете четыре гвоздя. Два ближайших к замку и два у средней петли. На них надо нажать одновременно. Дайте мне руку.
Торопливо сжав ладонь Алвы, девушка зашагала вперед, не оглядываясь. Впереди туннель поднимался круто вверх, исчезли ямы и выбоины, значит эта часть хода появилась гораздо позже, чем пройденная.
— Рокэ, куда мы идем?
— Тайное гнездышко Катарины. Она принимала здесь любовников в юности, потом решила, что дом в предместье — отменное убежище на всякий случай.
— И ты был там?! — воскликнула Рейчел. — Если знаешь…
— Был, — в спокойном голосе не звучало ни злой радости, ни ядовитого смеха. — Приходилось поддерживать репутацию мерзавца и негодяя. Было бы забавно, если бы о доме знала ты.