— Дор Рикардо, — настойчиво позвал ее, задумавшуюся о великом и вечном, слуга. — Вам просили передать записку.
Записку прислал Реджинальд, он же пришел в дом Ворона, удивительным образом осмелев, но ждал на улице. Рейчел накинула плащ и торопливо вышла навстречу кузену, после чего отметила, что вид у Наля крайне озабоченный. Значит, дело плохо, либо же эр Штанцлер сгущает краски. В любом случае, кансилльер хотел попрощаться с молодым Окделлом на углу улиц Святого Робера и Речной.
Во время пути девушка почти не разговаривала со встревоженным кузеном, чтобы самой не заразиться этим ненужным сейчас, липким беспокойством. Следовало расспрашивать, выражать волнение, сомневаться, но Рейчел не стала этого делать, чтобы избежать риска расплакаться от напряжения. Эр Штанцлер не должен узнать ничего.
— Дик, — Реджинальд выглядел смущенным и виноватым, — тебе не стоит ехать домой. Ты присягнул Первому маршалу. И есть долги, которые… дворянин, — он произнес это слово с трудом, — должен платить. Алва спасал тебя, а на этот раз попался сам. Ты не должен иметь долгов перед ним.
— Я поеду на войну, — решительно ответила Рейчел, — но только нужно придумать повод. Ты напишешь моему эру, что матушка пошла на поправку?
— Обмануть кансилльера?! — задохнулся от ужаса Наль.
— Не кансилльера, а Ворона… Решайся!
— Я не могу! — кузен замотал головой, как филин, и с такими же вытаращенными глазами. — О, а вот и карета!
Рейчел молча села в экипаж, Реджинальд же — на неказистую лошадь и поехал сбоку. Разговаривать со Штанцлером не хотелось, девушка чувствовала себя несправедливо обманутой, а когда эр Август положил ей на плечо руку, очень сильно захотелось дернуться, чтобы ее сбросить. Однако, она нашла в себе силы сдержаться.
— Ты хочешь на войну? — участливо спросил эр Август.
— Да, потому что потом никто не пойдет за безвольным трусом. Мой отец воевал за Талиг…
— Выслушай меня, Дикон, и постарайся понять…
О, если бы эр Август только знал! Рейчел безучастно смотрела на морщинистое лицо, на неестественную доброту в его светлых глазах, и слушала про новую войну и старые интриги. Если верить кансилльеру, то война пойдет на пользу Талигойе, потому что Алве придется бежать, если он проиграет. Но Рейчел лучше пойти следом за своим эром. Реджинальд прав, нельзя оставлять долгов. Умрет же она там или нет, это вопрос к судьбе, а не к бириссцам. За Ракана бириссцы или нет, девушка не могла знать наверняка.
Кузену она не сказала ничего по дороге домой, а тот горестно вздыхал и тяжело дышал, словно стадо багряноземельских бегемотов. Если ей суждено вернуться, то она скажет матушке, что за такого увальня Айрис не выдаст. Пусть Реджинальд женится на одной из местных рыжеволосых «навозниц», а девушкам из древних родов положено выходить за достойных по крови. Отчего-то Рейчел чувствовала себя сейчас донельзя уверенной в себе и даже не растерялась, когда объявила, вернувшись в особняк, что ей срочно нужно увидеть монсеньора.
Алва, впервые за долгое время, был дома.
— Вас ждет монсеньор, — объявил молодой южный офицер, выяснив обстановку, — он только что поднялся к себе.
Рейчел направилась вверх по лестнице, гордо расправив плечи. Неважно, что написано в письме, она будет просить взять ее с собой, потому что в таком случае можно избежать сразу нескольких бедствий. Все внутри нее пело, словно ее ждала дорога не на войну, а навстречу бесконечному счастью, и к тому же мысль о том, что она готова разделить любую судьбу со своим эром, согревала девушку. Но своей влюбленности Рейчел Окделл больше не боялась, не гнала это чувство прочь. Пусть будет то, что должно быть!..
Она счастливо улыбнулась своим мыслям и чуть не упала, когда кончилась лестница на третий этаж. Нужно быть осмотрительнее… Слегка вздохнув и приняв серьезный вид, Рейчел вошла в распахнутую дверь кабинета монсеньора. Рокэ был одет по-походному, стоял и смотрел какие-то лежавшие на столе бумаги.
— Заходите, юноша, — позвал он, одновременно делая быстрый росчерк на очередном документе. — Я получил письмо от вашего опекуна… кажется, дяди…
— Нет, — ответила девушка, — граф Ларак — дядя моего отца.
— Ну что же, он понаписал много незнакомых мне и странных слов, да и ладно. А теперь скажите мне, юноша, вы чем-нибудь больны?
— Нет.
— Вы расстроены из-за воспоминаний о родном доме? Не волнуйтесь, до встречи с семьей вам еще очень далеко.
— Правда?
— Вы слишком рады для девицы, отправляющейся на войну, — заметил Алва, — но я не имею ничего против. Поскольку я сам взял на себя эту ответственность, то я сделаю все, чтобы избежать вашего разоблачения — разумеется, лишь для того, чтобы не опозориться перед кардиналом.
— Когда мы едем? — у нее чуть не сорвался голос.
— Завтра, — он потер глаза и сел. — Поедете вы на Соне, она добрая девушка, хоть и сестра Моро. А в ближайшее время вам предстоит познакомиться с тремя молодыми людьми благородного происхождения. Но я бы настоятельно попросил вас набраться терпения в отношении одного. Своим поведением он ужасен, откровенно говоря.
Рейчел с готовностью кивнула и не смогла сдержать радостную улыбку.
========== Глава 25. Споры и знакомства ==========
В Тронко одолевала жара куда сильнее, чем в Олларии, и Рейчел, не привыкшая к жаркому солнцу, а точнее и вовсе его не видевшая раньше, все время пыталась забиться в тень. Но куда деваться после обеда, когда она спала уже полдня? Ночное дежурство пошло не на пользу. Послонявшись по особняку губернатора, девушка медленно вышла на террасу, увитую дикими розами. Отсюда было неплохо видно Рассанну, текущую к Холтийскому морю, и Рейчел знала, что за ней лежит восточная Вараста. Скоро армия покинет город Тронко и пойдет через степи, навстречу бириссцам — это тоже было ей хорошо известно. Рассказал Рокэ, а она в последнее время наловчилась запоминать все, что он говорил.
Если война будет выиграна Проэмперадором, то, возможно, эр Штанцлер изменит свое мнение о Рокэ… Хотя нет, когда будет выиграна… Никто не сомневался в силах и талантах Первого маршала, особенно его оруженосец. Но вместе с тем Рейчел испытывала новое и странное чувство — она беспокоилась за своего эра. Конечно же, признаться в этом она решила только самой себе.
— Здравствуйте, Ричард, — короткая официальная фраза, сказанная сухо и небрежно, вернули ее в реальность жаркого и пыльного дня.
Командующему авангарда Южной Армии Оскару Феншо было двадцать шесть лет, и он имел неплохие военные таланты, однако с ним Рейчел не поладила. Этот человек не признавал права бастардов на наследование, а так как их родственные связи по материнской линии не позволили Оскару остаться неосведомленным о том, что Ричард Окделл узаконен, отношение его к оруженосцу Ворона являлось весьма натянутым. Рейчел сожалела, что приходится лгать, но, предполагая, какими могут быть последствия, она не рисковала открываться Феншо.
— Здравствуйте, генерал, — отозвалась она в том же тоне.
Чем дольше она находилась в этом месте, тем сильнее чувствовала себя чужой. Лишь Рокэ Алва и Эмиль Савиньяк разговаривали с ней по-человечески, но о том, что вместе с Алвой брат-близнец начальника королевской охраны участвовал в подавлении восстания ее отца. Хмурый рыжеволосый Манрик не вызывал у нее доверия, а кэналлийцев Рейчел побаивалась и старалась держаться от них подальше. Насчет пожилого Курта Вейзеля у девушки возникали сомнения, что он легко отличит женщину от мужчины, и к тому же говорить с ним, кроме как об оружии, совершенно не о чем.
В общем и целом Оскар Феншо ее недолюбливал, а она не собиралась подлизываться к нему, чтобы обзавестись другом, и это всех устраивало. Так произошло и сегодня — с серьезной физиономией и презрительно поджатыми губами Феншо прошел мимо «бастарда», но Рейчел вовсе не расстроилась. Тем более скоро появился Жиль Понси и оставалось радоваться, что эти двое не встретились: Оскар Жиля чуть ли не боялся. Конечно, это было неудивительно, одним своим видом длинный и тощий Жиль мог напугать кого угодно, да вообще был не самым приятным человеком, но чтобы отшатываться от него и ускорять шаг, кривясь при этом, словно заболели все зубы разом?