Хотя, надо признать, никаких решительных шагов Эстебан Колиньяр не делал и его товарищи тоже, но, сколько еще времени продлится то затишье перед бурей? Рейчел не знала ничего и боялась предполагать, но вместе с тем ей следовало меньше сил тратить на пустое волнение, и девушка об этом помнила. Если бы на ее месте был настоящий юноша, несомненно, он научился бы пропускать мимо ушей слова обидчиков; у юной Окделл же не получалось. Заслышав за своей спиной шепот или ехидный смешок, она мгновенно вспыхивала и стискивала зубы, чтобы не прорычать ответное оскорбление. Но это казалось с каждым разом все труднее, а проклятый Арамона, словно понимая текущую ситуацию, ставил ее в пару с Эстебаном или Северином все чаще.
Но не вся жизнь в Лаик была раскрашена черной краской — нашлись и те унары, что не имели против герцога Окделла ничего дурного. Например, близнецы, Йоганн и Норберт, приехавшие из Бергмарка, а так же Арно Савиньяк. Проявляли желание подружиться в дальнейшем еще и Паоло с Альберто, только девушка сторонилась южан. Они — слишком громкие, слишком смешливые и их странные взгляды на жизнь непонятны обычному северянину. В первый день, перед тем, как унары представились, близнецы познакомились с Рейчел. Разумеется, она представилась унаром Ричардом и не сказала ни единого слова о титуле — так здесь было положено.
— Мой брат есть хитрый, как наша бабушка Гретхен, — улыбнулся тогда Йоганн, — а я не есть ни хитрый, ни умный.
И очень скоро Рейчел убедилась в верности его слов, потому что многие точные науки давались легко именно Норберту, а вот шпагой лучше орудовал Йоганн. Если бы старший и умный близнец хоть однажды бы воспользовался своей смекалкой не в пользу унара Ричарда, то сообразил бы, что дело нечисто. А Рейчел смогла обхитрить их всех, вплоть до Арамоны, хоть ей это стоило огромных трудов. Даже перенесенные в Надоре испытания не могли стоять рядом с тем, что происходило здесь. Она осталась в полном одиночестве, среди множества почти незнакомых мужчин, во власти капитана Арамоны и без скупой материнской поддержки. А чтобы скрыть сильную слабость и избежать кровавых пятен на простыне во время женских неприятностей, ей приходилось идти на ухищрения. Мирабелла Окделльская рассказала, что надо делать, после долгого размышления, но мать ведь никогда не притворялась мужчиной и она тоже могла ошибаться! В первый месяц Рейчел впала в сильнейшее отчаяние, и только усилием воли заставила себя не выдать своих чувств перед окружающими. Несмотря на почти постоянную усталость, приходилось держать себя в руках.
— Ты есть справиться, — подбодрил однажды ее Йоганн громким шепотом, когда слуг и «навозников» поблизости не было, а Арамона наконец-то перестал ставить ее в пару с Эстебаном. — Ты есть большой молодец.
— Спасибо, — грустно улыбнулась Рейчел, вновь поднимая шпагу.
Они тренировались уже второй час, в фехтовальном зале. Здесь было относительно тепло и почти сухо, а может быть, унары просто согрелись в процессе тренировки. Каждый из унаров, запыхающийся и румяный, с озорным азартом смотрел на соперника и отражал его удары. Поначалу Рейчел ликовала от того, что Эстебан сейчас атакует Северина, а не ее, но очень скоро поняла, что и «торкский медведь», как называл близнецов Штанцлер, довольно-таки ловок. Хотя прежде ей казалось, что такому здоровяку более свойственно размахивать тяжелым оружием, которое имело популярность в прошлом Круге.
По ту сторону окна шел дождь, и звонкие прозрачные капли разбивались о стекла, а здесь звенела сталь учебных шпаг. На миг у Рейчел появилась шальная мысль — пронзить Эстебана, если их в следующий раз поставят в пару. Сорвать защитный колпачок и лихо всадить клинок в плечо или под мышку. Но Эр-Сабве хитер и изворотлив, а также куда более способный к фехтованию, чем она — Рейчел успела это понять, когда безуспешно пыталась хотя бы выбить у южанина шпагу. Можно только ударить в спину, но это подло и недостойно не только Человека Чести, но и дворянина. Здравый смысл оказался сильнее обжигающего душу желания мести.
«Сегодня оказался сильнее, — подумала девушка, отступая, — а когда-нибудь злость пересилит. И тогда…».
Внезапно, оглушенная в разы усилившимся грозным гулом и ослепленная ярко-золотой вспышкой, Рейчел остановилась, якобы для того, чтобы перевести дух. Ее соперник опустил шпагу, сделал шаг назад, но девушка сразу поняла, что не сможет фехтовать дальше. Грозы на улице не было, так откуда же эта пронзительная яркость? А за ним видение — окровавленные желтые листья дуба на черной земле. Капли крови стекали по ним, впитывались в землю, делая ее влажной.
Три цвета. Черный, золото и алый. Родовые цвета Окделлов.
Не веря своим глазам, Рейчел глубоко вдохнула, стиснула пальцами крепче эфес шпаги, чтобы вернуться в окружающую ее реальность. Пальцам стало больно, видение растворилось в воздухе, а ударившая по глазам вспышка быстро забылась. Почему… почему именно сейчас и именно это? Здесь меньше камней, чем в Надоре, но подобного с ней в родовом замке не происходило. Ничего не понимая, она прикусила внутреннюю сторону щеки и посмотрела по сторонам: жизнь продолжалась, а унары тренировались с тем же упорством. Унары Арно и Валентин — те и вовсе отбросили шпаги и стояли лицом к лицу с таким видом, словно готовы вот-вот сцепиться врукопашную. А капитана Арамоны в зале не было. Ушел?
— Отставить, унар Арно, — негромко, но отчетливо произнес ментор. — Драки в Лаик нежелательны. Поднимите ваши шпаги. Унар Арно будет фехтовать в паре с унаром Ричардом, а унар Йоганн — с унаром Валентином.
Они сменились и добродушный здоровяк не успел засыпать Рейчел вопросами о том, что с ней случилось. Это хорошо. Шпага оказалась неожиданно легкой; припомнив все нехитрые приемы, показанные капитаном Рутом, Рейчел принялась отражать выпады Арно. Оказывается, фехтование — не такое уж и сложное занятие, если как следует сосредоточиться, и это неожиданное открытие вызвало у девушки первую за долгое время улыбку. Прошло всего два неимоверно трудных месяца, а она была до сих пор жива и не сломлена — не потому ли, что вокруг Рейчел Окделл верные камни?
Если верить рассказам Нэн, то Рейчел и ее сестры — прямые потомки абвения Лита. Из этого следовало, что столько Кругов спустя, после гибели последнего Повелителя Скал его силы перешли к старшей дочери? Но разве это возможно? Ведь есть же кровные вассалы — Эйвон Ларак, его сын Реджинальд… Почему камни избрали девицу?
— Камень! — торжественно и медленно прозвучала песня где-то рядом.
— Литтон… — проскрежетал иной, но схожий с первым твердым голос.
— Будь с нами…
— Будь равной…
— Ради Скал.
— Излом и кровь.
Дрожа от неожиданности и внезапно нахлынувшего тепла, Повелительница Скал стояла, расправив плечи, и, отразив очередной выпад унара Арно, поняла, что камней «загона» ей теперь можно не опасаться.
========== Глава 6. Кошачья доля ==========
К наступлению снежной и холодной зимы Рейчел Окделл совсем привыкла к Лаик, к сковавшей все вокруг безжалостной стуже, к камням, признавшим ее Повелительницей, к ободряющим улыбкам близнецов и даже к зубоскалившему по любому поводу Эстебану. Ему только повод дай, чтобы он начал посмеиваться за спиной, пихая в бок одного из своих дружков, кто рядом окажется. Но Рейчел молчала; жаловаться ей было некому, а лезть в драку — все равно, что ударить кинжалом олларовского полковника Штросса, возомнившего Надор своей вотчиной. То есть пар выпустишь, а ужасных последствий потом будет крайне много. Поэтому с этим лучше не шутить.