Часть первая Триумф адмирала Ямамото
Глава первая
Пятнадцатый год Сёва[4] близился к концу. В ноябре состоялся выпуск Йокосукской авиашколы, готовившей пилотов для японского флота. Переполненные радостью и гордостью выпускники, в новых, с иголочки, парадных мундирах, выстроились в актовом зале. Начальник авиашколы капитан 1 ранга Мотомура, ас, стяжавший славу безжалостного разрушителя китайских городов, сказал им свое напутственное слово:
— Счастлив поздравить вас в этот радостный день, когда вы стали офицерами императорского военно-морского флота. Сейчас империи, как никогда, нужны умелые и беззаветно храбрые воины. Гнев вызывает политика англосаксов: вчера они растоптали договор девяти держав о предоставлении Стране восходящего солнца равных возможностей в Китае, а сегодня американцы рвут японо-американские торговые соглашения. Но они будут наказаны! Барометр отношений Японии и США падает все ниже, предвещая грозную бурю в бассейне Тихого океана. Совсем близки великие свершения, в которых мы будем обязаны проявить все величие японского духа. Банзай императору! Банзай нашим молодым офицерам, рыцарям океанского неба!
Слушая Мотомура, Ясудзиро испытал захватывающее чувство, словно перед парашютным прыжком.
Когда закончил речь, выпускники зычно рявкнули: «Банзай!» Их глаза сверкали отвагой.
Немного успокоившись, молодые офицеры и высокие гости, приглашенные на церемонию, дружно подхватили торжественную и протяжную мелодию «Хотару-но хикари» («Мерцание светляка») — самурайскую песню, исполняющуюся в особо торжественных случаях. Затем начался праздничный банкет. Подогретые воинственными речами своих начальников и праздничным сакэ, лейтенанты не могли молчать. Отовсюду слышались тосты и крики «банзай». В дальнем углу кто-то нестройно затянул «Уми Юкаба» — песню верноподданных:
Выйди на море — трупы в волнах, В горы пойдешь — трупы в кустах. Все умрем за государя! Без оглядки примем смерть.Слова песни звали на подвиг, на смерть. И это так импонировало их сегодняшнему настроению! Вскоре песню подхватил весь зал, и «Уми Юкаба» зазвучала с грозной силой.
К закату солнца, покачиваясь и бренча никелированными ножнами палашей, выпускники Йокосукской авиашколы с превеликой радостью покинули ее стены, не ставшие родными из-за жестокой муштры и строгой, ничего не прощающей дисциплины.
2Электричка в считанные минуты донесла Ясудзиро и его приятелей Кэндзи Такаси и Хоюро Осада к новому месту службы. Оно находилось так близко от авиашколы, что лишило летчиков права на получение подъемных денег, на которые, кстати сказать, возлагалось так много приятных надежд. «А впрочем, — подумал Ясудзиро, — красотка О-Хару-сан подождет долг до первой офицерской получки».
Сойдя с электрички, летчики поставили на перрон чемоданы (все свое движимое и недвижимое имущество) и огляделись.
— Эй, матрос! — окликнул Хоюро четко отдавшего им честь парня. — Как пройти к казармам морского авиаотряда?
Идти оказалось недалеко.
Отряд морской авиации разместился в Оппама, на берегу Токийского залива, в довольно живописном месте. За широкой прибрежной равниной, постепенно переходящей в предгорья, возвышался снежный конус Фудзиямы. До священного вулкана, воспетого многими поэтами и художниками, казалось, рукой подать, хотя расстояние, замеренное по карте, равнялось семидесяти километрам,
— Не пойму, — сказал Кэндзи, — почему старые поэты про эти места писали:
На широкой долине Мусаси Совсем нет холмов, Где могла бы отдохнуть луна, Когда она плывет над морем травы.— Это сочинялось давно, когда вместо Токио и Иокогамы зеленела травка, — улыбнулся Ясудзиро.
— И видимость в день, когда поэт сочинял стихи, была не больше десяти километров, а то бы он рассмотрел вон те сопки.
— Вы говорите справедливые слова. Но поэтам нужно верить, — нравоучительным тоном произнес Хоюро, состроив на своем лукавом лице строгое выражение, как у бывшего преподавателя тактики подполковника Итикава. Получилось так похоже, что все рассмеялись.
Хотя невзрачные казармы отряда как две капли воды походили на все ранее видимые, летчики немного заволновались, мысленно задавая себе вопрос: «А что ждет здесь, на новом месте?»
В кабинет командира отряда капитана 3 ранга Сасада летчики входили по одному. Первым вошел Ясудзиро.
— Лейтенант Ясудзиро Хаттори, назначен в ваше распоряжение.
— Здравствуй, здравствуй! Садись сюда, поближе. Ну, с чего начнем? — Сасада вежливо улыбнулся, показав прокуренные зубы. — Семья есть?