Я нашла на теле еще шесть греческих букв: на правой руке, на бицепсе — «тау» (Τ), на левой — «ипсилон» (Υ), в центре груди над сердцем — «альфа» (Α), на животе — «ро» (Ρ), на правом бедре, на квадрицепсе — «о микрон» (Ο), а на левом, в том же месте, — еще одна «сигма» (Σ). Прямо под буквой «альфа» и над «ро», на уровне легких и желудка находилась большая христограмма, известный вензель, который так часто можно увидеть на полях фронтона и на алтарях средневековых церквей, образованный наложенными друг на друга двумя первыми греческими буквами имени Христа: ΧΡ, «хи» и «ро»:
У этой христограммы была, однако, одна любопытная особенность: поперек нее добавили линию, которая дополняла монограмму до образа креста. На всем теле, за исключением кистей, ступней, ягодиц, шеи и лица, было множество других крестов самых оригинальных форм, какие мне только приходилось видеть.
Капитан Глаузер-Рёйст подолгу сидел перед компьютером, без устали набирая на клавиатуре загадочные команды, но иногда он придвигал свой стул к моему и молча наблюдал за ходом моего анализа. Поэтому, когда он вдруг спросил, не пригодится ли мне рисунок человеческого тела в натуральную величину, чтобы отмечать на нем шрамы, я вздрогнула. Перед тем, как ответить, я сделала несколько движений головой вверх-вниз и влево-вправо, чтобы размять затекшие шейные позвонки.
— Неплохая идея. Кстати, капитан, какие еще данные вам позволено сообщить мне об этом бедолаге? Монсеньор Турнье сказал, что это вы делали фотографии.
Глаузер-Рёйст встал со стула и направился к компьютеру.
— Я ничего не могу вам сказать.
Он быстро нажал на несколько клавиш, и принтер затрещал и начал выдавать бумагу.
— Мне необходимо знать кое-что еще, — возразила я, потирая переносицу под очками. — Возможно, вы знаете что-то, что могло бы облегчить мне работу.
Кремень не поддался на мои просьбы. С помощью кусочков клейкой ленты, которые он отрывал зубами, он выклеил на обратной стороне двери (это было единственное место, остававшееся свободным в моей маленькой лаборатории) выползающие из принтера страницы, так что получилось полное изображение человеческого тела.
— Я могу помочь вам чем-то еще? — закончив, спросил он, поворачиваясь ко мне.
Я презрительно посмотрела на него.
— Вы можете посмотреть с этого компьютера базы данных тайного архива?
— С этого компьютера я могу посмотреть любую базу данных в мире. Что вы хотите узнать?
— Все, что вы сможете найти о шрамировании.
Не медля ни секунды, он принялся за работу, а я взяла несколько разноцветных фломастеров из ящика стола и решительно встала перед бумажным силуэтом. Через полчаса я довольно точно воспроизвела скорбную карту ран трупа. Я недоумевала, почему здоровый, сильный мужчина тридцати с лишним лет позволил подвергнуть себя таким пыткам. Это очень странно.
Кроме греческих букв, я нашла семь прекраснейших крестов, каждый из которых полностью отличался от всех остальных: латинский крест на внутренней стороне правого предплечья и крест латинского типа иммисса (с короткой перекладиной в центре столба) в том же месте на левом предплечье; на спине были пнистый крест (из бревен) на шейных позвонках, другой, египетский крест анх, красовался на грудном отделе позвоночника, и последний, вилчатый крест находился на поясничном отделе. Остальные два креста были косой (в форме буквы «ха») и греческий, расположенные на задней части бедер. Разнообразие поражало, хотя все они имели нечто общее: они были защищены или вписаны в квадраты, круги и прямоугольники (похожие на средневековые оконца или бойницы) с одинаковой маленькой лучистой короной наверху, напоминавшей по форме зубья пилы и всегда имевшей семь зубцов.
В девять часов вечера мы умирали от усталости. Глаузер-Рёйсту удалось найти всего несколько скудных упоминаний о шрамировании. Он поверхностно объяснил мне, что это религиозный обычай, практикуемый в ряде стран центральной Африки, куда, к нашему сожалению, не входила Эфиопия. Похоже, что в этом регионе примитивные племена натирали порезы на коже, сделанные, как правило, острыми, как ножи, кусочками тростника, особой смесью трав. Мотивы орнаментов могли быть очень сложными, но, по существу, соответствовали геометрическим фигурам священных символов, зачастую связанных с каким-то религиозным ритуалом.