Тяжеленной золотой цепью подарки не ограничились. Слуги маскирующегося под купца дипломата внесли ларцы с самоцветами и шёлковые мешки с дорогими пряностями и красителями, навигационные приборы и книги.
— Неужели мои сведения так помогли Испании? — щедрость даров меня изумила.
— Не знаю, — честно признал де Гмелин. — Я выехал из Фландрии почти три месяца назад и не слышал, удалось ли испанскому флоту нагнать проклятых пиратов. Но наш король оценил ваше желание оказать посильную услугу Испанскому государству как проявление истинной дружбы. А для настоящих друзей не жаль никаких даров.
— У вас нет известий из Испании? Или вам их попросту не говорят? — слегка уколол я фламандца.
— Я по матери в родстве с влиятельнейшим кастильским семейством де Мендоса, — легко поддался тот на провокацию. — Мне ведомо, что король воспринял ваши сведения вполне серьёзно. Он сказал, что раз даже в варв., вернее в далёкой стране известны все наши секретные сведения о колониях, то их оборону нужно крепить всемерно. Надеяться лишь на то, что врагам неизвестны туда пути более не приходится. Поэтому были сокращены выплаты всем, кроме армии Фландрии и пущены на устройство новых кораблей и их снаряжение. Наш государь даже прекратил выплаты своему кузену, германскому императору на войну с турками и французским лигистам, ведущим борьбу против севшего на трон еретика. На два отправившихся ранней весной в Восточную Индию нао были переведены две роты солдат и передан приказ уничтожать все встреченные корабли еретиков и их устроенные фактории. К сожалению, после того как шесть лет назад турецкий флот уничтожил все наши форты в Мозамбике и мавры с Островов Пряностей начали с нами открытую войну, наши силы в южных морях весьма малы.
Иоганн слегка замялся, поняв, что сболтнул лишнего, но продолжил:
— О возможности выхода множества пиратских кораблей из английских портов нам сообщили также наши друзья с острова. Но никто кроме Вашего Высочества не сказал, что к берегам Западной Индии собирается отправиться почти весь разбойничий флот. Для защиты наших западных заморских земель готовится флотилия под командованием де Авелланеды, мои родственники сообщили, что в неё даже передаётся несколько полностью снаряжённых галеонов из состава армады. Герцогу Медины-Сидонии приказано ускоренно готовить оставшиеся неснаряжёнными суда.
Имена 'Армада' и 'Медина-Сидония' запустили в моём мозге цепь ассоциаций и воспоминаний.
— Вы говорите о Непобедимой Армаде? Той, которая должна перевести десант в Англию? — решил я уточнить у де Гмелина.
— Никакой непобедимой не знаю, а собираемая в Кадисе армада должна действительно перевезти через пролив армию Фландрии, чтобы раз и навсегда покончить с этим рассадником еретичества и разбоя, — в свою очередь ответил испанский подданный.
После этой фразы успокоиться и замолчать мне удалось только через десять минут. Всё это время я пытался объяснить, как маленькие шустрые английские корабли встретят в бурном проливе испанский флот и, пользуясь преимуществом в артиллерии, разгромят его на голову. Всё это время фламандец таращил глаза или переспрашивал и хихикал в кулак.
— Ваше Высочество проявило искреннюю заботу о моём отечестве, — с самым серьёзным видом ответил де Гмелин. — Нельзя словами передать мою благодарность вам за этот поступок. Но прошу вас меньше слушайте хвастунов-англичан. Алонсо Перес де Гузма, герцог Медины-Сидонии уже водил свою армаду в Канал. К сожалению, опоздание герцога Пармы и применение еретиками дьявольского оружия — взрывающихся брандеров заставило наших моряков уходить со стоянки, обрубая якорные канаты. Потом противный ветер не дал им вернуться в пролив и принять на борт имперские войска. Англичане всё это время крутились поодаль, бестолково паля из своих пушек и дрожа от страха. В бой они кидались лишь сворой на отставшие купеческие суда, избегая честного сражения. Если бы за эти две недели ветер переменился, дело бы кончилось не так. И кстати корабли у них такого же размера как наши, например английский 'Трайэмф' ничуть не меньше флагмана армады 'Святой Мартин'.
Покончив с объяснениями про морское сражение, Иоганн перешёл к рассказам о европейских делах:
— Цезарь Рудольф сражается с турками, вся империя поднялась ему на помощь. В Париже после Рождества юный герой нанёс удар кинжалом фальшивому католику, именующему себя королём Франции Анри четвёртым, и поразил его прямо в язык, коим он давал лживые клятвы. К сожалению молодого христианина казнили вместе с его духовными отцами, нашими братьями во Христе. Когда я уезжал из Фландрии, ходили слухи что французский самозванец собирается объявить войну Испанскому королевству, сразу как только сможет говорить.