— Ты же только что сказал, что прожил здесь всю свою жизнь.
— Я на некоторое время уезжал.
— Во Вьетнам, да?
— Угадала.
— Ну да, многие полицейские твоего возраста там были. Та еще, наверное, была поездочка. Поэтому вы все потом подались в полицейские? Чтобы иметь возможность продолжать носить оружие?
— Что-то в этом роде.
— В общем, если этот Конклин все еще жив, он сейчас, вероятно, глубокий старик. А вот Миттел очень даже жив. Ты наверняка в курсе. Не исключено, что он сейчас тут, в одной из этих кабинок, обедает с мэром.
Она улыбнулась, но он не стал обращать на это внимания.
— Да, он теперь большая шишка. Что у него в послужном списке?
— У Миттела? Не знаю. Начинал он совладельцем одной крупной юридической конторы. Водил дружбу с губернаторами, сенаторами и прочими влиятельными людьми. Последнее, что я про него слышала, это что он занимался финансированием у Роберта Шеперда.
— У Роберта Шеперда? Ты имеешь в виду того компьютерного гения?
— Скорее уж компьютерного магната. Ну да, ты что, газет вообще не читаешь? Шеперд хочет баллотироваться, но не хочет тратить на это свои деньги. Миттел организовывает финансирование его пробной кампании.
— Куда баллотироваться?
— Господи, Босх, ты и в самом деле не читаешь газет и не смотришь телевизор?
— Мне было не до того. Так куда он хочет баллотироваться?
— Ну, думаю, как и любой самовлюбленный маньяк, он метит в президенты. Но пока что нацелился на Сенат. Шеперд хочет быть независимым кандидатом. Говорит, что республиканцы слишком правые, а демократы слишком левые. А он ровно посерединке. И, судя по тому, что я слышала, если кто-то и может раздобыть для него денег, чтобы он мог удовлетворить свои амбиции, то это Миттел.
— Значит, Миттел хочет себе маленького карманного президента.
— Видимо. Только я не понимаю, почему ты задаешь мне все эти вопросы. Я журналистка, которая занимается криминальной хроникой. А ты полицейский. Какое отношение все это имеет к Гордону Миттелу?
Она указала на фотокопию газетной заметки. Босх спохватился, что задал слишком много вопросов.
— Я просто пытаюсь восполнить пробелы. Как ты и сказала, я не читаю газет.
— Не нужно читать газеты, нужно читать газету, — улыбнулась она. — Не дай бог, я застану тебя за чтением «Дейли снюсь».
— Живые позавидуют мертвым, да?
— Что-то вроде того.
Босху показалось, что он развеял ее подозрения. Он взял в руки фотокопию вырезки.
— Там потом никакого продолжения не было? Никого так и не поймали?
— Видимо, нет, иначе об этом написали бы.
— Можно мне взять ее себе?
— Конечно.
— А ты не хочешь еще раз прогуляться до морга?
— Зачем?
— За заметками про Конклина.
— Босх, их там будут сотни. Ты же сам сказал, что он два срока оттрубил на должности окружного прокурора.
— Мне нужны только те заметки, которые были опубликованы до его избрания. А если у тебя будет время, посмотри и те, в которых фигурирует Миттел.
— Ты многого просишь. Если в редакции узнают, что я копаюсь в архивах по просьбе полицейского, у меня могут быть неприятности.
Она притворно надула губы, но он не придал значения и этому тоже. Он понимал, к чему она клонит.
— Ты не хочешь мне рассказать, зачем тебе все это надо, Босх?
Он снова промолчал.
— Я и не рассчитывала. Ладно, слушай, у меня сегодня еще два интервью. Мне пора бежать. Я могу поручить кому-нибудь из стажеров собрать вырезки и оставить их для тебя у охранника на входе с шаром. Они будут в конверте, так что никто не узнает, что там. Пойдет?
Он кивнул. Ему несколько раз доводилось бывать в редакции «Таймс», — как правило, он встречался там с репортерами. Это было огромное, на целый квартал, здание с двумя вестибюлями. В том, вход в который был с угла Первой улицы и Спринг-стрит, посередине красовался гигантский шар, ни на мгновение не прекращавший вращаться — прямо как новостные события, которые никогда не прекращали происходить.
— Ты просто оставишь их на мое имя? А у тебя не будет неприятностей? Ну, за слишком тесную дружбу с полицейским. Наверняка это у вас против правил.
— Не переживай. — Его саркастический тон вызвал у нее улыбку. — Если редактор или кто-нибудь еще спросит, я просто скажу, что это инвестиция в будущее. И советую тебе запомнить это, Босх. Дружба — это улица с двухсторонним движением.
— Не переживай. Я никогда этого не забуду.
Он наклонился через стол и приблизил к ней свое лицо.