Римские отношения с Иллирией и Македонией в рассматриваемое время имели довольно сложный характер. Поэтому представляется целесообразным рассмотреть римско-иллирийские контакты отдельно от македонско-иллирийских проблем.
Считается, что первая война римлян с иллирийцами была вызвана пиратскими действиями последних в этот период, что наносило чувствительный ущерб морской торговле[121], хотя римский сенат довольно долго с безразличием относился к жалобам торговцев[122]. Однако накануне столкновения участились случаи нападения на римских граждан, заканчивавшиеся грабежом, похищением или убийством[123]. Как попытался показать А. П. Беликов, основную причину войны следует видеть в стремлении римлян накануне столкновения с Карфагеном обеспечить тыл со стороны Иллирии, устранить помехи морской торговле, значение которой в военное время всегда возрастает[124]. Не следует игнорировать и тот факт, что сотрудничество между пуническими и иллирийскими морскими силами могло рассматриваться в Риме как вполне реальное[125]. И не случайно мирный договор, подписанный после войны, запрещал иллирийцам использовать военные корабли южнее Лисса.
Но фактически предлогом для римского вмешательства стало обращение к ним за помощью жителей острова Иссы, который наряду с Фаром, Эпидамном и Керкирой был важным перевалочным пунктом в римской торговле. Этот регион особенно сильно страдал от разбоя иллирян, управляемых после смерти Агрона в 231 г. его вдовой Тевтой (Polyb., II, 8–10). С просьбой о помощи пострадавшие обращались к ахейцам, этолийцам, греческим городам иллирийского побережья, но нашли отклик лишь у ахейцев, однако, и те были бессильны остановить иллирийцев (Polyb., II, 9, 8 и 10, 1–6). Призыв же к Риму нашел понимание и поддержку. Примечателен факт, что римляне вмешались лишь тогда, когда греческие города находились на краю гибели, и никто из соседей не мог помешать их сдаче варварам. Выступив в роли защитника Иссы, Рим заложил основы для дальнейшего сотрудничества и с другими эллинскими городами.
Таким образом, можно считать вполне справедливым мнение, что эта война соответствовала устремлениям самих греков, страдавших, как отмечал Полибий, от иллирийских рейдов[126] (II, 12, 5). Но не менее важен тот факт, что военные действия в Иллирии отвечали и собственно римским интересам. Выбор государств, в которые Рим отправил посольства с разъяснениями своих действий, можно объяснить не политическими, а, прежде всего, экономическими мотивами. Мы не согласны с мнением А. П. Беликова[127], который высказывает мысль о том, что сенат ни прежде, ни в последующие годы не обращал внимание ни на потребности купечества, ни на пиратство, мешавшее торговле (сенат вмешался лишь тогда, когда пиратство блокировало хлебные поставки в Рим). Можно сказать, что этот случай был особый. Накануне войны экономические и политические цели были взаимосвязаны. Поэтому послы сената были отправлены в те греческие города, чьи экономические интересы терпели ущерб от действий иллирийцев. Именно этим можно объяснить, например, объяснения римлян в Коринфе. Этот крупный торговый город, с одной стороны, был метрополией греческих городов Иллирийского побережья, находившихся теперь в сфере римского влияния, но, с другой стороны, он входил в Ахейский союз и принимать государственные посольства в нем было в компетенции лишь всеахейского собрания или стратега союза[128]. Иное дело, если речь шла о торговом партнерстве[129]. В таком случае становится понятным, почему римские послы не прибыли в Македонию: Антигон иды, в отличие от других эллинистических царей, не были крупными торговцами[130].
Примечательно, что сначала легаты консула были отправлены к этолийцам и ахейцам. При этом Полибий пишет о прибытии в Этолию лишь легатов Постумия, но не о послах сената. Такое разграничение показательно. О торговых делах с этолийцами римляне переговоров не вели, поэтому послов к ним не отправляли. Прибытие же легатов, видимо, не нужно связывать только с тем фактом, что это были два самых сильных союза в Греции; следует учесть, что прежде к ним же направлялись послы Иссы с просьбой о военной помощи. Поэтому действия Постумия следует рассматривать скорее как акт вежливости по отношению к дружественному государству, чем установление официальных дипломатических отношений с этими федерациями. Кроме того, о пиратской деятельности этолийцев римляне также должны были слышать, а накануне войны с Карфагеном для Рима была нежелательна новая угроза римским коммуникациям. В таком случае прибытие легатов сразу после окончания боевых действий в Иллирии должно было послужить мягким предупреждением этолийцам от необдуманного повторения судьбы северных пиратов.
121
Как указывал X. Делл (
124
126
Активные действия иллирян в Элладе, по мнению Э. Грюэна, привели греков Адриатического побережья в состояние паники, а опасения относительно иллирийского господства в Адриатике на их глазах становились действительностью (
129
Транзитная торговля Коринфа между Азией и Италией способствовала тому, что город и во II в. до н. э. соперничал с ведущими торговыми центрами и богатейшими городами мира — Селевкией, Родосом, Делосом, Эфесом и др. См.:
130
Единственный македонский порт, через который шло зерно и лес, был Фессалоники. Коммерческими партнерами Македонии были Родос и Делос, что свидетельствует о незаинтересованности ее царей в торговле в Адриатическом море. Сохранились имена Аристовула, жителя Фессалоник; делового человека, закупцика хлеба Деметрия II (IG, XI, 4, 666); а также македонца Адмета, который, не являясь чиновником, видимо, проживал на Делосе и почитался и на острове, и в Фессалониках, где ему были установлены статуи (IG, XI, 4, 664 и 1053). Подробнее см.: