Глава III.
Боевые действия первого года войны
Война, затеянная Ахейским и Этолийским союзами, разыгрывалась на весьма удаленных друг от друга театрах военных действий; перевес в ней оказывался то на одной стороне, то на другой. На северо-западе и севере в войну были вовлечены Эпир, Акарнания, Этолия, Фессалия и македонская Пиерия. В Пелопоннесе сражения проходили прежде всего в Элиде, Лаконии и Аркадии. Ход боевых действий излагает наш основной источник — Полибий. Однако в описании событий ахейским историком встречается много противоречий и недосказанности, в отдельных местах чувствуется тенденциозность повествования. В силу этих обстоятельств достоверное восстановление полной картины войны довольно проблематично.
Первые боевые операции (весна — лето 219 г.) развернулись одновременно на Крите, в Пелопоннесе и в Средней Греции. Они представляли собой независимые кампании, отличающиеся по целям, тактике, составу участников. Поэтому нам представляется целесообразным оценить сложившуюся обстановку, рассмотрев каждый очаг борьбы в отдельности.
Прежде всего несколько замечаний следует сделать о боевых операциях на Крите. Там шла гражданская война, которая не имела прямого отношения к событиям, разворачивавшимся в Греции, к конфликту Этолийской федерации с Эллинской лигой. Полибий указывает (IV, 55, 1–2), что в союз с македонянами и ахейцами вступили полиррении, лаппеи и их союзники: они отправили в Грецию отряд, который подчинялся македонскому царю в Союзнической войне (Polyb., IV, 55, 5; 61, 1–2). Однако в деятельности лиги критяне, вероятно, не участвовали. Вступление критских полисов в симмахию в 220 г. было вызвано соперничеством с городами, возглавляемыми Кноссом, которые, в свою очередь, были союзниками Этолии. Как уже отмечалось выше, выбор греческих союзников для полиррениев был очевиден: чтобы создать мощный противовес своим соперникам, они могли присоединиться лишь к Эллинской лиге, находившейся на грани войны с Этолией.
Кроме названных представителей Крита, в союз 224 г. могли вступить Элевтерна и Гиерапитна. Во всяком случае, сохранились надписи, свидетельствующие, что оба города были союзниками «Антигона» (SVA, III, 501; 502). В рассказе о решающей битве Клеоменовой войны — сражении при Селассии — Полибий (II, 65, 4) перечисляет численность войск союзников. Ахейский историк ничего не сообщает о критянах, но, описывая построение войска Эллинской лиги, он все же упоминает их (II, 66, 6). Поэтому одни исследователи полагают, что упомянутые полисы не были членами лиги, другие же считают их участниками Эллинского союза[282]. Скорее всего, критяне участвовали в сражении 222 г. в качестве личных союзников македонского царя. Кроме того, численность критских воинов была, вероятно, невелика, поэтому Полибий даже не счел нужным приводить какую-либо конкретную цифру. Таким образом, нет весомых оснований для того, чтобы относить Элевтерну и Гиерапитну к членам Эллинской лиги.
Что касается боевых действий, развернувшихся на Крите, то они начались еще до начала Союзнической войны и не имели отношения к противоречиям между Этолией и Ахейским союзом. Отправленные на остров в силу союзнических обязательств отряды из Этолии и Ахайи не сыграли решающей роли в междоусобной войне на Крите. Поскольку события на Крите, таким образом, не оказали никакого влияния на кампании в Греции, мы оставим в стороне данный театр военных действий. Участие критян в боевых операциях в Элладе по разные стороны фронта также было несущественным. Критские воины пополняли войска как Этолийской, так и Эллинской лиги. Известно, что кноссяне отправили 1.000 человек в Грецию в помощь Этолийской федерации, а их противники — 500 человек в войско Эллинской лиги (Polyb., IV, 55, 5). Исходя из этих цифр, можно не только, как Н. Хэммонд, считать, что события на Крите оказали мало влияния на ход Союзнической войны[283], но и вообще не относить их к данному конфликту.
Военные действия в самой Греции начались весной 219 г. с нападения Спарты на Арголиду. Спарта была разгромлена в Клеоменовой войне в 222 г. союзным войском Эллинской лиги. После поражения она оставалась под контролем союзников. Спартанцам было запрещено (как и другим членам союза) вести самостоятельную внешнюю политику, совершать враждебные действия по отношению к членам лиги под угрозой наказания. Несмотря на все эти предосторожности обстановка в Спарте была неспокойной. Полибий упоминает о заключении тайного договора между спартанцами и этолийцами после битвы при Кафиях (Polyb., IV, 16, 5). По мнению Ф. Уолбэнка[284], это свидетельствовало об активных действиях партии Клеомена, однако, говорить о заключении спартано-этолийского союза было бы преувеличением. Вероятно, до официального оформления союза дело все же не дошло, а вот отдельные договоренности могли иметь место. Причем Полибий не говорит конкретно, от кого именно исходила инициатива переговоров. Утверждение, что «лакедемоняне… отправили посольство» нельзя понимать буквально, ибо это не могло быть единодушным решением всех спартанцев. Соблюдение тайны мотивировалось наличием проахейских или промакедонских ставленников. Вероятно, после получения заверений в поддержке этолийцами оппозиционеров, последние решились на организацию переворота в Спарте. Накануне заседания синедров Эллинской лиги в Коринфе в 220 г., когда внимание союзников было отвлечено от Пелопоннеса, трое эфоров, сторонников Этолии, устроили в Спарте беспорядки, в ходе которых были убиты их противники, вероятно, промакедонски настроенные граждане (Polyb., IV, 22, 4–12). Однако при получении известия о приближении македонского царя Филиппа V к городу, спартанцы поспешили выразить ему свою лояльность. Спарта осталась в составе союза, а Филипп воздержался от чрезвычайных мер в отношении виновников смуты[285].
282
Критские города — участники лиги:
285
По версии Плутарха, мысль воздержаться от наказания спартанцев внушил царю Арат (Plut. Arat., 48, 5). Однако Н. Хэммонд полагает, что это решение принадлежало самому Филиппу; Арат едва ли был в это время с ним, поскольку должен был заниматься сбором войск Ахейского союза (