— Да. Так гораздо лучше, — сказал Медведев и прошел к очередной переборке. — Если не ошибаюсь, мы сейчас в отсеке, где обычно хранятся скафандры.
— Да, вот тут они обычно и висят, — указал на пустые ниши в стене Вершинин. — Но миссия автономная, «Осирис» скафандрами не укомплектован.
— Жаль, нам парочка не помешала бы.
— Согласен. Ну что, пошли дальше? Судя по плану, за переборкой — главный транспортный коридор. По нему попадём на капитанский мостик.
— И в реакторный отсек.
— Сперва на мостик. Нужно диагностику систем провести.
— Давай, открывай.
Переборка отъехала в сторону, и мужчины вошли внутрь. Длинный коридор со сводчатым потолком был погружён во мрак. Вершинин нашёл на стене пульт управления и включил освещение. По коридору в обе стороны разбежались полоски света, затем стены мигнули и осветили пространство ровным белым свечением.
— Какой же он огромный! — восхитился Медведев.
— Да уж, — согласился Вершинин, — не сравнить с нашей консервной банкой. Давай туда.
Сергей повернул направо и зашагал вдоль коридора. Медведев пошёл следом, внимательно разглядывая белые стены и пол.
— Подумать только, — сказал он в спину Вершинину, — неужели человечество вот так запросто могло послать в глубокий космос пустой корабль?
— А зачем посылать людей, если разведку можно осуществить без них? — аргументировал Вершинин. — Ты сам смог бы провести в полёте половину своей жизни?
Медведев пожал плечами.
— Смотря ради какой цели.
Они проходили мимо множества закрытых гермодверей — должно быть, это были рабочие отсеки и каюты для будущих переселенцев. Корабль изначально всё же проектировался для пилотируемых миссий.
— И что бы тебя сподвигло?
— Думаю, поиск внеземной жизни. Разумной жизни, — уверенно ответил Медведев.
— Оставить на Земле родных и близких, пожертвовать своей жизнью, чтобы попытаться найти жизнь где-то ещё? — Вершинин пожал плечами. — Как по мне, так себе затея. И потом, чтобы найти разум во вселенной, не нужно туда лететь самому и тратить на это свою жизнь. Достаточно найти доказательства присутствия этого разума.
— Какие, например?
— Радиосигналы, лазерные передачи, архитектурные артефакты на экзопланетах, окаменелости там всякие, сложные технические приборы, зонды, спутники, ядерные отходы и всё в этом духе, — коридор начал забирать влево, следуя причудливым изгибам «Осириса». — В общем, есть сотни, тысячи возможных доказательств воздействия на окружающий мир разумных существ.
— Наверное, ты прав, — согласился Виктор. — Но мы ни разу не находили таких доказательств.
— В том-то и дело. Галактика огромна, и вероятность найти жизнь в доступных нам секторах ничтожно мала.
— Так какого чёрта мы лезем тогда так далеко? Не проще было бы сидеть у себя на отшибе галактики и развивать то, что есть?
— А ты думаешь, сейчас мы не на отшибе? Это для тебя расстояние в два световых года — задница мира, а в масштабах галактики, нашего родного Млечного Пути, мы даже за калитку не вышли.
— А что за калиткой, как думаешь?
— Лес, наверное. Огромный дремучий лес. За ним поля, реки, моря и океаны, другие земли и вновь леса. Всё, как на Земле, только в масштабах, которые наш мозг просто не способен осознать.
— В таком случае я не понимаю, какой смысл в таких научных программах, как «Осирис»? Почему мы отправляем наши корабли к соседним звёздным системам, зная, что вероятность встретить там братьев по разуму ничтожно мала?
— Во-первых, никто не говорил, что они будут нам братьями, — резонно заметил Сергей, останавливаясь возле большой круглой гермодвери. — А во-вторых, кто тебе сказал, что мы их ищем?
— А что же мы ищем тогда? Зачем забираемся так далеко?
— Думаю, учёные ищут для нас новый дом.
— Но у нас уже есть дом.
— Если у тебя есть домик в деревне, никто не запрещает тебе мечтать о большой просторной квартире в центре столицы, верно? Думаю, они просто присматривают различные варианты. На будущее. А вообще не докапывайся, я такими категориями не мыслю. Летают — значит, так надо. В конце концов, они могут запускать эти межзвёздные корабли даже только по одной причине.
— И какой же?
— Просто потому, что могут, — Вершинин взялся за ручку гермодвери, ведущей на капитанский мостик «Осириса». Ожил экран доступа. — Ну что, Медведь, момент истины. Пустит нас эта железяка в свою святая святых?